Белое отребье

Руби и Пола ставят пластиковые тарелки на колени, рассыпают рис и фасоль, теперь ветерок успокаивает ее, близнецы на переднем сиденье вгрызаются в кебабы, Руби считает свои фасолины, красные и зеленые малышки, смятые в желе, когда она досчитывает до двадцати трех, она теряет след и начинает счет снова. Она вилкой разгребает рис по краям тарелки, вспоминая, как ее мама, миллион лет назад, сидела за столом и показывала ей, как надо правильно пользоваться ножом и вилкой, так, как подобает большой девочке, и когда ты был маленьким, ты скорее хотел вырасти, стать большим и взрослым, а потом, когда ты вырос и стал взрослым, ты снова хочешь стать маленьким.

Радио тихо ворковало, и Дон включил его громче, как раз передавали криминальные новости, возбужденный мужской голос сказал, что рейд был успешным. Трое находятся под стражей. Сотни таблеток конфискованы. Также был обнаружен крэк-кокаин. Как раз то время суток, когда пора ставить чайник и доставать печенье. Скоро они вернутся на станцию. Также лучше позвонить в скорую. Один из заключенных ранен в голову. Еще один голос вклинился и спросил, нужно ли ему лечь в госпиталь? Первый голос сказал — нет. Потрескивание в конце сообщения.

Дон снова стал щелкать, ища станцию, голос, говорящий на немецком, затем французский, под аккордеон, затем под ситар, рагга, гараж, звучащая как молитва арабская песня, в конце концов звук хора обрывается, а проповедник энергично читает свою проповедь о грехе, и возмездии, и о власти Господа, устрашающей, если ее узреть.

Он скоро прогневается на мир, и такой же урок, как в Содоме и Гоморре, будет преподан вновь, но гораздо в больших масштабах, лед растает и потом пожрет несчастных человечков, все четверо перестали слушать, потому что капли дождя застучали по крыше, они закрыли окна, и Руби представила этого маленького толстого мужичка в пропотевшем костюме, танцующего на приделе храма, на пике божественного откровения, ноги быстро движутся, а туловище остается на месте, прямо как более благочестивый Барни Раббл, вода стекает с его черепа, и он говорит об огне, и сере, и вечном проклятии, только повернувшись спиной к грехам своей плоти — только тогда можно наслаждаться Его наградой вечной жизни, потому что земля — это поле боя Добра и Зла, и демоны в темноте сидят и усмехаются, отдыхая в паузах между атаками на человечество, Бог сотворил Человека по своему образу и подобию и ждет, что тот выполнит его работу, и Руби отключается от этого и думает о Терри, охраняющем Жемчужные Врата, Святой Петр у бара продает таблетки, колеса, экстази, и она понимает, что такая проповедь может быть совсем другой, действительно порочной и темной, такое можно предположить, Дон читает ее мысли и переключает станцию, теперь из приемника раздается кантри и вестерн.

— Спасибо, — говорит она, и Дон точно знает, что она имеет в виду.

Когда они закончили с едой, Дез повез домой Полу, и Руби поехала к ней. Было три часа ночи, и Пола пошла посмотреть, как там дети, ее мама сидела с ее детьми, спала на кровати Полы. Она пришла вниз с одеялом и прошла на кухню взять банку колы, в полном молчании поделилась ей с Руби, затем пошла обратно. Руби выключила свет и прикрылась одеялом, лежала, а перед ней проносились и разворачивались мириады образов, мультики вертелись в голове, в конце концов она заснула.

Мистер Джеффрис был романтиком, но тем не менее достаточно здравомыслящим человеком, способным проникнуть в суть страданий. Конечно, не посредством личного опыта, а через глубокие духовные переживания. Он чувствовал, что его знание о страданиях было более чем истинным. Человек с достатком не будет бороться за пособие для менее успешных людишек, но он сам выбрал для себя этот путь. Служение обществу для него было важнее стремления к богатству.

Рабочий с фабрики или клерк вступает в профсоюз и борется за более высокую зарплату и сокращение часов работы, а работающие на себя убегают от налогов и обманывают систему. Не волнуясь о последствиях для общества. У профсоюзов привкус зависти. Политика зависти преследует курс национальных интересов. Он знал, что для большинства людей жизнь — это битва, но должны же быть и пожертвования. Это нормально для каждого человека — стараться улучшить свою жизнь. Он вполне понимал это, но победы этих людей незначительны, если сравнивать их с победами настоящих героев. Он желал, чтобы человечество перестало страдать, но оставался реалистом. Битва — это путь мира. Национальный отбор — базовый закон. Это избито, но, правда, жизнь несправедлива. Никакое количество революций не изменят этого факта. В мире всегда будут лидеры и всегда — благодарные ведомые. Без образованных людей, готовых к самопожертвованию, цивилизация рухнет.