Белое Пламя

Виллен схватил мизгиря за воротник и потащил к воде.

— Выжившие говорили о человеке, устроившим резню в Красном Дворце… Конечно, мы не поверили. Это ведь невозможно… Все люди смертны.

«Пока жертвы не будут отомщены, я не сдамся».

— Как это возможно? Ты не человек, да? Ты — дух?

Виллен подтащил главаря к реке.

— Мститель… Это ведь миф… Это невозможно…

Мизгирь еще сопротивлялся, но потом перестал дергаться. Утопив ублюдка в мутной воде, Виллен направился к телу Эллы. Дождь закончился.

Он дотронулся до волос убитой и закрыл ей глаза.

— Когда мама пропала, ты тоже исчезла. Прости, что не уберег…

Со смертью марелеонки он почувствовал пустоту, которую было невозможно заполнить. Часть далекого детства, которая заиграла новыми красками после встречи с Эллой, умерла навсегда.

Глава 43 (Дэйн)

В библиотеке Ландо горели факелы, словно прежние хозяева никуда не уходили. Дэйн глядел на разбросанные книги и гадал, какое же испытание ему придется пройти.

Града, посмотрев с сожалением на запачканное пальто, проговорил:

— У нас с Вилленом было соглашение. Я выполнил его просьбу и вернул ему мать, но благодарности от мальчика не получил. Все еще жду ее, а Виллен так и не засыпает летом. Сначала я думал, что это из-за неприятия меня. Отказ от любой помощи. Юношеское стремление быть независимым. Потом я начал догадываться, что он видит во мне врага, словно я для него какой-то нечестивец. Это меня удивило, так как люди, получая блага, за редкими исключениями, всегда обрастали улыбкой и радужно принимали меня. Виллен же — кремень — отказывался даже разговаривать со мной. И это не из-за того, что вернувшаяся мать вскоре ушла, — ненависть мальчика ко мне существовала и раньше, хотя обо мне ему никто не рассказывал. — Летописец подошел к одной из дверей библиотеки. — Наблюдая за ним, я понял, что душа для него ничего не значит, он не боится ее потерять. Виллен выбрал тяжелый путь, отказавшись от спокойной жизни, ради помощи другим. Ты, наверное, уже понял, что мальчик намеренно не отдает душу, чтобы подольше побыть неуязвимым?

— Догадался, — сказал Дэйн, касаясь поломанного носа. Шея болела, будто бы зубы Мученицы до сих пор продолжали ее раздирать.

— У тебя был сон в верадской деревне про Каина, Иордана и Виллена, перед тем как ты их встретил. Семьи, окружившие моего мальчика в лесу, — это люди, которым он помог. Представляешь, огонек? Скольких людей спас Виллен с моей помощью? Но теперь мальчик готов к переменам. Ты не смог ему помочь ранее, но сейчас я даю тебе возможность это сделать. Он так долго тебя искал.

«Я не осмелился спуститься в погреб и подождать Белоликого, но могу попробовать сыграть в игру летописца. — Дэйн дотронулся до полки с книгами и опустил голову. — А что мне терять? Это мгновение должно было прийти ко мне. Хотя, наверное, я сам к нему пришел». — В катакомбах мысли перемешивались с желаниями, которые могут вскоре исполниться. Мария снова будет прежней, а Виллен познает покой.

«Спасающий ближнего — спасает себя», — вспомнились любимые слова богини Нэи. Вспомнилась слепая верадка и изумрудный кулон.

— Как я и говорил, его награда будет самой ценой, — сказал Града.

«Сцена из сна в доме Айлы предназначалась мне. Не чародею, а мне».

— И какова же будет его награда?

— Ты найдешь себе друга, коего всегда хотел иметь.

— Друг?.. — Дэйн не поверил услышанному.

— Мне как-то сказал один белобородый старец, что дружба — это каркас человека. Когда ее нет, люди пусты внутри. Она, наравне с сытостью и кровом, придает жизни красок, которых не достает Виллену и тебе. Вы оба ищете счастья, а дружба — неотъемлемая ее часть. Уже сейчас можете помочь друг другу.

— У меня были друзья.

— А этот не предаст.

Дэйн прислушался: за потрескиваниями огня таился завывающий ветер. Он бушевал за одной из закрытых дверей.

— Если справишься, я сильно унывать не буду. Лейдал — сенешаль, которого ты невзлюбил с самой первой встречи, — скоро познает жар Белого Пламени.

— Что?

— Твой бредовый сон, где сенешаля поедал огонь, оказался пророческим, как и все остальные видения. Это дало мне мысль о запасном варианте. Если не получится заполучить первую душу, рожденную Белым Пламенем, то вторая-то, свежая, никуда не убежит. У Лейдала она сильная, получше твоей, уж не обижайся, огонек.

— Что произошло?

— Много чего. Сенешаль учудил, да. В общем, твой орден решил заняться им, когда ворона уже выклевала ему глаза. Да, кстати, герцог мертв, так что награду за Бетани придется выпрашивать у короля.

«В слова летописца могла закрасться ложь. Хотя зачем ему говорить неправду?»

— Конечно, если ты еще раз ее повстречаешь. Дочь завоевателей была рядом с тобой, и ты ее потерял. Видел это во снах?

— Давай уже быстрее закончим.

— Мне нравится твой настрой, — сказал Града и улыбнулся. Он открыл четыре двери. — Сейчас тебе нужно будет помочь одному мальчику найти маму. У тебя будет час времени на все. Все понятно?

— Помочь мальчику найти мать? Какому еще мальчику?

— А ты подумай. Какую дверь выберешь?