Белое Пламя

Каин ловко избегал нападения, держа дистанцию, рубя одно щупальце за другим, но вместо них вырастали новые. Отрубленные ещё тщетно пытались шевелиться, но пламя пожирало их. Поле боя быстро превратилось в место пляшущих белых огней.

И всё-таки это случилось — один из жёлтых отростков попал по груди Каина, заставив отлететь назад. Боль сразу вырвалась наружу. «Сколько мне ещё надо покромсать это чудовище, чтоб оно почувствовало слабость? — подумал Каин, продолжая рубить конечности Осквернителя. — После третьего такого удара, учитывая отбитые ноги, я не смогу двигаться. Думай, вайшир».

Каин рванул туда, откуда шла мелодия, где звучали голоса. В развалинах дома, недалеко от крипты, он подобрал два предмета: чёрный куб и такого же цвета чашу. Из них звучали слова, как и из куклы.

Осквернитель почти нагнал Каина, но остановился, увидев, что тот собрался сделать. Сгоравшие щупальца были везде, и не пришлось далеко идти и проскакивать через врага. Когда реликвии оказались в огне, Изегур взбесился и болезненно завопил, а из самих предметов вырвался страшный писк.

Бой продолжился, и Каин изо всех сил старался не пропустить удар и не угодить в одну из смердящих луж, продолжая кромсать неприятеля. Пытался найти ещё предметы, в крипту пока спускаться нельзя — не выберется. Уклоняясь, продолжал идти в сторону звучания.

Кукла где-то рядом.

Из того места, где была сожжена чаша и куб снова послышался писк, который позже перешёл в крики. Осквернитель закричал и, перестав обращать внимание на Каина, ринулся к месту сожжения реликвий.

Это был переломный миг, Каин продолжил искать Лайшу, а чудовище неуклюже своими отростками старалось поднять горевшие предметы, но человеческий огонь не собирался церемониться с ним.

— Зачем ты это делаешь? Ведь мы так рады гостям… — шептала кукла, когда он подобрал её.

Теперь Каин ощутил спокойствие, он мог отдышаться. «Сработало. Вайшир Каменного Льва сам рассказал о своей слабости, сам погубил себя». Разглядывая Изегура, он увидел множество деталей, которые лучше было бы не замечать: на плоти Осквернителя виднелись слипшиеся тела аденов, что когда-то решили дать ему бой. Ужасная участь. Каину так жаль сородичей. Эти вайширы тренировались всю жизнь не для того, чтобы в конце своей истории стать частью организма, порожденного темными богами.

— Как же прекрасна жизнь, — продолжала говорить кукла.

Осквернитель, потерпев неудачу в спасении предметов, приблизился к Каину.

— Здесь все любят друг друга… Любовь существует для всех…

Аден кинул взор на Лайшу, которую продолжал держать.

— И для тебя тоже, Каин…

Видимо, Изегур не испытывал трудностей в боях с аденами, так как его безумные желтые глаза смотрели на Каина недоумённо и с опаской. «Он понимает, что может проиграть. Ведь я, помимо того, что хорошо обращаюсь с оружием и владею умениями пятидесяти клинков Налата, принес с собой нечто причиняющее огромные страдания, нечто инородное. Этого точно не было у прошлых вайширов. Мне помогает человеческое огненное божество».

Ближайшее к Каину пламя потрескивало, из него доносились шепоты.

— Здесь ты никогда не будешь один… — продолжала петь Лайша.

Каин приближает куклу к огню.

— Ведь любовь существует для всех…

Брошенный предмет тут же загорелся и отчаянно завопил детским голоском.

Обезумев, Осквернитель начал двигаться быстрее и напористее, но меньше времени стал уделять защите, чем и воспользовался Каин.

Разрубив очередные щупальца и уклонившись от плевка, он подбежал ближе и в прыжке всадил клинок в обезображенную массу, оставив меч там, чтобы огонь мог разрастись. Тщетно Изегур пытался вытащить оружие из тела отростками, больно глубоко всажено лезвие. Осквернитель совсем перестал обращать внимание на Каина. Он не знал, что делать с человеческим божеством, пожиравшим его.

Каин времени не терял и забрасывал врага горевшими щупальцами. Вскоре Изегур повалился, а безумный взгляд навсегда застыл. Теперь всё тело Осквернителя горело, и не было для него спасения. Нужно было уничтожить оставшиеся предметы.

Каин вытащил из тела чудовища меч и отправился очищать огнем оскверненную родину. Спустившись в крипту, он увидел черную плесень и множество еле слышимых голосов окутали его. Реликвии злых божеств, разъедающие разум таились во тьме. Всё Каин предал огню, то же самое он совершил и с другими руинами.

Где бы ты ни был, знай, я люблю тебя, — голос матери согревал. Ему казалось, что она неподалеку.

— Я тоже люблю тебя, мам, — произнес он, окруженный белым пламенем. — Тут нет цветов. Мам, тут нет цветов.

Пожилой знакомый человек ждал за огнем.