Белое Пламя

— Оставайся тута. Конечно, тебя прогонять не будут, пущай токмо попробуют у меня. Сынки мои давно пустились бороздить страну, а дочки вышли замуж и живут в других селениях. Вот, оставили старика одного, хех.

— Спасибо, Мирослав. Спасибо тебе за кров и доброе слово. Это были хорошие три года.

Огонь подбирался ближе. За пламенными языками Каин увидел воина среди берез.

— Не знаю, чего я хотел. Я просто желал, чтобы все это, наконец, закончилось. Мне хотелось спать.

— Не сдавайся, Виллен. У тебя есть семья, которая тебя любит и находится в заточении у летописца, это у меня никого нет. И среди людей я не нашел себя. Путь Адена велит мне идти по землям, где никого нет. Путь Адена заставляет меня забыть тех, кто был мне дорог.

Жар начал обжигать. «Можно просто остаться и утонуть в огненных языках. Все закончится». Божество капеллана лизнуло ногу, Каин даже не почувствовал боли.

«Нет, отбрось эти мысли и делай, что должен, вайшир. — Он отскочил от огня и побежал через свободные пути. Вершина Мертеры ждала потерявшегося сына. — Я пройду Путь Адена до конца».

Лучи солнца пронзили больные тучи, освещая Каина. Синева, о которой так любил говорить Виллен, ненадолго показалась. Даже почудилось, что морось пошла. Это знак.

Он закричал. Освободил всю ту боль, что копилась у него внутри с рождения. Боль от лишения родительской заботы, отсутствия семьи, что есть у людей, боль от незнания чувства любви. Пускай Темные Боги слышат его и боятся. Пускай все слышат его. Он живой и никого не страшится. Он — живой.

Когда-нибудь на Мертере пойдут дожди, и снова появится жизнь.

Глава 45 (Виллен)

После расправы над главарем мизгирей и его бандой Виллену стало легче. Как будто бы сбросил с себя оковы. И только судьба Мелани, и ее близких не позволяла остановиться для отдыха.

Он споткнулся о корень клена и чуть не выронил подобранное после боя копье, пытаясь разглядеть огни в деревне. Несколько бандитов помчались за убегавшими в сторону Вевита, и оставалось лишь надеяться, что они их не догнали.

Деревня пустовала. В избах горели лучины, показывая очертания жителей. Виллен, окруженный трупами мизгирей, оказался один на улице. Кто-то жестоко убил их. Теперь все подонки, принимавшие участие в резне крестьян Белого Сада, мертвы. Верадская семья из Витины познает покой. Бедная девочка, найденная замученной в катакомбах, отомщена.

— Отомщена… — прошептал Виллен, и с выдохом вышел пар, рассеявшийся дуновением позднего лета. Мириады небесных тел светились ярче, чем в прежние дни. Будь у него крылья, он бы полетел к ним — тяжесть почти спала с плеч.

«Неужели местные справились с ними?.. Или это был человек, который защищает селение от нечисти? Поклоняющийся Мотыльку».

Виллен услышал охи в доме, где жили дедушка и бабушка Мелани, и ринулся туда. У входа в избу у него закололо сердце. Он схватился за грудь. Задыхался. На мгновение руки и ноги онемели, но затем Виллен ощутил блаженство, которое ни с чем нельзя сравнить. Разум начал проясняться, а тьма в округе пропала. Сейчас не ночь, созданная проклятым фортом, наседала на него, а рассвет протягивал руку. Стало так ярко. Глаза его видели все.

«Дэйн справился…» Нет сомнений, капеллан прошел испытание летописца, избавив Виллена от влияния Аеда Грады. Соглашение теперь не имеет силу.

Неутихающие разговоры и стоны вернули Виллена в реальность. В избе Януш с порезами на теле и раной от стрелы на руке лежал на пелерине. Бабушка накладывала растертые и перемешанные в ступке целебные травы на тело старика. Ее муж, как и в прошлый раз, лежал на полатях, не в силах даже приподняться на локтях. Долорес находилась рядом с сыном. Все семья Мелани вместе, кроме самой девочки.

— Милок… — Бабушка заплакала, глянув на Виллена. — Что они с тобой сделали?..

— О, Миратайн… — только и простонал дед Мелани.

Долорес раскрыла пропитанные страхом глаза и слегка приоткрыла рот. Она хотела что-то сказать, но не осмелилась.

Виллен посмотрел на свое тело, руки — все в глубоких ранах. Его любимый акетон цвета озерной глади захлестнули кровавые волны. Узорчатый плащ изорван, подобно знамени неприятеля. Круглая бронзовая фибула потерялась у высоких пихт. Среди липы и лаванды Виллен оставил часть себя. Рядом с Эллой умерли воспоминания о беззаботной жизни и надежда когда-нибудь-то это вернуть.

— Где Мелани? — спросил он и поставил в угол копье, которым мизгирь проткнул его тело.

— Сына, Заговоренный утащил внученьку к себе. — Дедушка с трудом повернулся, убрав одеяло. — Его дом стоит недалеко от Вевита. Поместье в низине, скрытое деревьями и плющом. Януш пытался помешать ему…

— Ишак поганый! — выругался раненый старик. — Только и может, что детей обижать!

Бабушка вытерла глаза и попросила:

— Милок, спаси внученьку… Молю… Все на свете отдам…