Белое Пламя

— Мы тогда подписали договор, что, в случае смерти одного из нас, вся сумма делится между двумя оставшимися… Я, как ни горько это осознавать, остался один. Полагаю, что вся сумма давно на моём счету… — Ален сделал паузу, и директор вставил: "Да-да, конечно". — Стало быть, на моём счету около трёхсот тысяч марок.

Лицо эльфа изумлённо вытянулось, а директор быстро заглянул в документы.

…Трое заполняли банковские договоры, перебрасываясь малопонятными директору фразами.

Чёрный прервался и недоумённо почесал в затылке.

— Ал! — позвал он Белого. — Сколько мне лет?

— Ты меня спрашиваешь? — удивился Белый. — Я не знаю, сколько мне, а ты туда же. Вообще, кто из нас сотник?

— Ален, тебе шестнадцать, а тебе, Анжей, послезавтра исполнится двадцать четыре, — вмешался Красный. — А мне… — Он запнулся. — Где-то между вами двумя…

— Тебе девятнадцать, библиотека ходячая, — хохотнул сотник.

— Дедулька, — съязвил Белый, заполнив графу "возраст". — Тебе на почётную пенсию не пора?

— Щас, тока двух малявок нянькам отдам, чтобы титькой покормили, — ехидно ответил сотник, а директор подивился, до чего же молоды эти трое, о которых по всей Сильене ходили легенды…

— Триста девяносто восемь тысяч семьсот золотых марок, если быть точным, — сказал господин Ганс.

Ален наградил директора удивлённым взглядом и тот пояснил:

— За пять лет на сумму набежали проценты. К тому же имперская премия, прилагающаяся к вашему ордену, также была переведена на ваш счёт, командор. И вам была назначена офицерская пенсия отставного командора, тоже перечисляющаяся в наш банк.

— К этой побрякушке ещё и денег дали, — пробормотал Ален. — Ну что ж, тем лучше. Так вот, уважаемый директор, в случае моей смерти, деньги должны перейти к другому человеку… — Он сделал многозначительную паузу. — Как гарантию выполнения договора и в знак моей благодарности банк получит сорок тысяч из лежащей на моём счету суммы. Дело необычное, поскольку этот человек — четырёхлетнее дитя, и в наследование она должна вступить лишь в день своего семнадцатилетия.

— Это ваша дочь, командор? — вежливо уточнил директор. — Если так, то она автоматически получает право на наследование.

— В том-то и дело, господин Ганс, что девочка — не моя дочь.

— Но она ваша родственница?

— В каком-то смысле да.

— Хорошо. — Директор дёрнул за красный шнур, висящий за его креслом. — Сейчас оформим документы и обсудим детали. Если уважаемый командор Белый Волк согласен быть свидетелем договора, мы оформим всё сейчас же.

Стрелок молча кивнул, и директор занялся документами.

Через час немного уставшие от всей этой тягомотины, но вполне довольные друзья в сопровождении директора выходили из банка. Арэн ушёл вперёд, чтобы привести лошадей, а Ален чуть задержался.

— Мне недолго осталось, господин Ганс, — тихо произнёс Ален. — От силы год.

— Но вы же так молоды! — поражённо воскликнул директор.

— Я молод телом, — глядя в глаза директору, сказал волшебник, — но стар душой. Я — исчадие войны, которое должно было умереть вместе с братьями. Мне не грозит старость, я погибну от полученных на войне незаживающих ран. Я никогда не разденусь прилюдно — моё тело сплошь покрыто шрамами. Даже сейчас меня мучает боль, и скоро она убьёт меня.

— Мне очень жаль… — Директор покачал головой. — Вы самый юный из троих…

— И самый большой неудачник, — невесело улыбнулся ветеран. — Жалеть меня не стоит. Мне нет места в мирной жизни. А попросить я вас хотел вот о чём: присмотрите за малышкой и её родителями. Если они будут в чём-то нуждаться, не отказывайте им в деньгах. Я уже убедился в вашей честности, господин Ганс. Оправдайте моё доверие и в этот раз.

— Я сделаю всё, что от меня потребуется, командор, — со всей ответственностью кивнул директор. — И буду присматривать за вашей семьёй.

— Спасибо, — искренне поблагодарил волшебник и удалился вслед за стрелком.

В глубокой задумчивости глядя себе под ноги, Ален почти ничего не замечал вокруг.

Знакомое злобное лошадиное ржание заставило его поднять глаза… Как раз для того, чтобы встретить мощный удар копытом в живот.

От дикой боли маг согнулся, прижав руки к животу.

— Отродье кошмарово! — ругнулся эльф, в два прыжка оказавшись около волшебника и придержав того от падения. — Ты как? Живой?

— Арэн, дружище, — прохрипел Ален и, закашлявшись, сплюнул кровь. — Убери от меня этого осла, пока я ему кишки не выпустил.

Стрелок крикнул конюху, присматривающему за лошадьми, чтобы тот отвёл строптивого жеребца подальше.

— А я пешком пойду, — с трудом отдышавшись, сказал Ален и снова сплюнул. — Я убью этот тупой кусок мяса.

— Сначала разогнись, — посоветовал лучник.

Ален с усилием встал прямо, продолжая держать руку на животе.

— Паршивая у тебя стала реакция в последнее время. Ты бы отдохнул как следует, когда вернёмся. А тренировками я сам займусь.

Пламенный скривился.

— За Гранью отдохну. Бери свою лошадку.

Арэн с сомнением посмотрел на друга. Подойдя к лошадям, он погладил морду своей легконогой красавицы и легко запрыгнул на гнедого жеребца. Под злобное ржание гнедого, он бросил поводья своей лошадки другу.