Белое солнце Анголы

При всем моем пиетете к Ф. Кастро благоговейного страха я не испытывал. Мне не нужно было оправдывать ту политику, которую мы проводили в Африке, я был уверен в ее правильности. Так что удалось сосредоточиться на более важном — лучше понять кубинский образ мышления и действий, как он излагался из первых уст.

Редкий случай: разговор с Фиделем я записал, хотя и отрывочно, для себя лично, пока летел из Гаваны в Луанду по проторенному маршруту через остров Сал, что в Атлантическом океане. Говорил он поразительно живописно и при этом жестикулировал, вскакивал и ходил кругами (я в первый раз тоже пытался привстать, он сказал «сидите»), чертил схемы на бумаге и на карте. В конце я эту карту у него выпросил, а он на ней по собственной инициативе расписался.

Вот часть этих заметок, фактически без последующей правки: Ангола, а вернее, схватка с апартеидом — это сейчас дело его жизни. На этом он хочет войти в историю: кубинцы побили расистов. Знает ангольские дела действительно досконально, увлечен крайне, сам руководит даже сравнительно небольшими военными операциями, хуля при случае тех наших и своих «деятелей», которые оторваны от реальной жизни. Чувствуется, отдает всему этому главные силы и внимание. С теми последствиями для собственно кубинских дел, особенно экономики, которые известны.

После долгих часов беседы с нами — в конце он извинился, что не предложил чаю или кофе, сославшись на то, что время пролетело очень быстро — они с Рискетом[46] отправились еще на оперативное совещание по ангольским же делам, которое, по разговорам, длится долго и происходит каждый день, а то и дважды в сутки.

В одном месте:

Он: Военные ЮАР обманывают президента Боту.

Я: А ваши всю правду говорят?

Фидель кинулся за шифровками, оперативными донесениями с надписями «muy segreto», весьма подробно зачитывал, плюс бегая к телефону, дал прочесть только что полученную шифровку о беседе кубинского посла в Аддис-Абебе с Менгисту и т. д.

Впечатление, конечно, производит: здоровый, черные магнетические глаза, вернее, коричневые, как кофе, логичная, убеждающая речь с частыми апелляциями к здравому смыслу.

Делал рот буквой «О», оставляя его пару секунд в таком положении, как итальянцы или А. Громыко.

Что в минусе? Чрезмерная уверенность в себе — юаровцы паникуют, не посмеют, блефуют и т. д.

Как мог, пытался я его подкорректировать: не оголяется ли север Анголы и центр, не выберет ли противник сам место для ответного удара и прочее.

Он: рассчитываем каждый шаг, все предусматриваем, заготовили варианты.

Особо гордится спасением ситуации в Куито Куанавале, ставшем символом анголо-кубинского мужества. «У нас там неприступная оборона, ЮАР обломает себе зубы. Какие дураки, атаковали нас еще 23 марта, когда мы с семнадцатого уже идем на юг, заходя им в тыл».

Конец, как принято говорить, цитаты, то есть моих заметок.

Боевые действия

В итоге тактика «Команданте» оказалась верной. Четыре тысячи юаровцев[47] и восемь тысяч унитовцев оказались скованными под Куито Куанавале. Шла, скорее, траншейная война, обмен артиллерийскими и ракетными ударами. На пару довольно робких попыток штурма города юаровцы все же решились. Отбив их, кубинцы и ангольская армия, явно улучшившая свои боевые характеристики, перешли в наступление. ЮАР оказалась под угрозой обхода с фланга. Не удались и отвлекающие наскоки УНИТА в других частях Анголы. Уже в начале декабря 1987 года было объявлено о «самостоятельном отходе» частей ЮАР, как якобы выполнивших оперативные функции. Кубинцы своими осторожными действиями не мешали этому. Юаровцы, сняв осаду, оставались вблизи Куито Куанавале до августа 1988 года, когда начали осуществлять полный уход из Анголы на основе к тому времени достигнутых договоренностей. Так что лицо они вроде соблюли, но в воздухе для них запахло грозой. Где-то в конце 1987 года, а крупными силами, до 15 000 человек, в марте следующего года кубинцы решительно двинулись на юг. Их свежие подкрепления были переоснащены нашим оружием, в том числе несколькими десятками МИГ-23 и СУ-22. К тому же кубинцы подтянули южнее базы своей авиации. Была налажена ПВО, также на основе советской военной техники. В итоге впервые за все годы юаровские «Миражи» утратили превосходство в воздухе, что всегда было козырной картой южноафриканцев. Кубинцы вскоре вышли на оперативный простор и к концу мая 1988 года заняли позиции на линии весьма близкой к анголо-намибийской границе. Никто из их противников не знал, где они остановятся.

Была продумана и политическая поддержка продвижения кубинцев. По инициативе Советского Союза в ноябре 1987 года была единогласно принята резолюция Совета Безопасности № 602, которая требовала немедленного, до середины декабря, ухода юаровских войск из Анголы. Даже американцы не смогли проголосовать против. Ультимативные требования международного сообщества выполнены в эти сроки не были, но жизнь ЮАР сильно усложнилась.