Белоэмигранты на военной службе в Китае

Это мы знали, но это не удержало шандунцев от отступления.

«Двигаясь вперед, мы дошли до Пекина и Тяньцзина. Наша мастерская была на станции Фын-тай в 10 километрах от Пекина. Там нас по очереди пускали в отпуск, другой оставался заложником. Мы решили удрать, улучив удобный момент, но нам надо было купить хорошие штатские костюмы. Обстановка к нам была очень благоприятной. Начальник мастерской к нам относился очень хорошо, и мы однажды попросили себе лекарств, так как якобы плохо себя чувствовали и Тараканов для верности растер себе глаз до красноты. Начальник мастерской дал нам 15 долларов. На них мы купили себе 2 костюма. В это время командир бронепоездов и начальник мастерской часто ездили в Пекин к Фыну. Тогда же мы познакомились с одним китайцем, сторонником У Пэйфу и противником новой власти. Когда наши начальники уехали, мы попросили его купить нам билеты до Тяньцзина на оставшиеся от «лечения» деньги. Этот китаец нам во всем содействовал, но нас все знали, и нам было трудно проехать до Тяньцзина. Когда в поезде проверяли билеты, то нас заметил один из контрразведчиков и спросил, куда мы едем. На это я сам ему задал такой же вопрос. Он ответил, что до Тяньцзина. Я ему ответил, что мы едем туда же, и он прошел мимо. После этого мы пересели в другой вагон и постарались скрыться от посторонних взглядов. Было уже темновато, так как дело клонилось к ночи. Мы сели в угол вагона, где был чайный буфет, и сидели, низко наклонившись. Когда описанный выше контрразведчик проходил 2-й раз, видимо, разыскивал нас, но не заметил, а мы осторожно за ним следили. В Тяньцзине мы добрались до Европейской концессии и спаслись от плена. Все свои переживания я заносил в дневник, но должен его был перед бегством уничтожить.

Армия Фына резко отличается от других китайских армий. Солдаты в ней служат не по найму, а по набору. Во всех занятых им местах ведется точный учет населения и определяется количество рекрутов с каждого населенного пункта. Солдаты только получают обмундирование и довольствие. Жалования не получают вовсе. Им его могут платить те селения, откуда их взяли. Офицеры находятся в таких же условиях. Дисциплина – очень строгая. Запрещено курить, нет спиртного, нельзя ездить на рикшах. Всех нарушающих эти запрещения строго наказывают. Широко поставлена агитация. Солдатам внушают, что они дерутся за какие-то высокие идеалы, и при свирепой дисциплине это имеет значение, придавая частям Фына значительную стойкость. Вооружены части Фына плохо. Почти во всех армиях имеются, главным образом, берданки, затем есть германские, японские и много русских винтовок. Пулеметов немного. Есть бомбометы, но артиллерии почти нет. Только на бронепоездах имеются современные пушки, а в полевой артиллерии – что-то вроде старых, заряжающихся с дула орудий. Обычно в 1-й линии находятся части, вооруженные современным оружием, 2-я линия – берданками, что компенсируется бомбометами. Из советской России был прислан аэроплан, но китайский летчик на нем дальних полетов не делает, летает все время где-то невысоко в тылу. Бронепоездов у Фына 9. Из взятых у нас – 4: «Пекин», «Тан-Шан», «Минь-Чон» и «Шандун». Из них 4 броневика работают на юге, а 4 – на этом фронте. Есть один бронепоезд специально для Фына, который в боях не участвует. Одеты фыновцы хорошо. Население относится к ним скверно, так как они его очень сильно грабят, жалования ведь нет, а следовательно, нет и денег. Все ждут У Пэйфу, который весьма успешно ведет бои в Хонане с южанами. Фын считает, что по силе еще имеет значение Мукден. Что касается Чжан Цзучана, то он считает, что его, как военной силы, не существует. Фын говорил, что ему достаточно поставить свои силы на его фронт, как дня через 3 все шандуно-чжилийские войска перейдут на его сторону. Ен-Си-Шан как будто уходит к себе в Шанси и будет занимать нейтралитет. Между ним и Фыном – недоверие друг к другу. Русских пленных у Фына больше 100 человек. Все они находятся на станциях Пао-Коу или в Ло-Яне. Я видел майоров Афанасьева и Дубенского, которые у Фына состоят военными советниками при командующем Северным фронтом. Больше почти никого мне увидеть не удалось. Командиров из СССР, которые раньше там были, сейчас нет, зато много китайцев, окончивших учебные заведения в СССР. Снабжение у Фына – очень слабое, у него ничего нет. Из СССР он теперь ничего не получает, так как не признает коммунистов. Все здесь настроены против них, но стоят за советы. Фын мало считается и с Ен-Си-Шаном, и с Чан Кайши».

У нас эти показания, вопреки сложившимся взглядам, стали открытиями. До этого у нас армию Фына считали хорошо снабженной и имеющей хорошую артиллерию. В связи с прибытием фыновских частей в Пекин и Тяньцзин участились случаи бегства к нам из плена. Так, вернулось уже несколько китайцев.