Белоэмигранты на военной службе в Китае

27 сентября. Военный городок Дуи-сан-сунза. Мукден. Только теперь продолжаю записывать произошедшее. События за это время завертелись с калейдоскопической быстротой. Мы вскоре по приходу в Хын-гу выступили в деревню Си-го-зон, что около станции. Это было утром 9 сентября. Вначале решили идти прямой дорогой, но пути были таковы, что даже шестерка лошадей не могла вытащить горной пушки. Решили идти или по железнодорожному полотну, или по краю канала. Пошли по дороге вдоль канала, так как оказалось, что на пути было несколько мостов, по которым наши лошади не смогли бы пройти, а пушки с двуколкой загрузили в шаланды и пустили по каналу. Через 10 минут после нашего выхода от станции Ганг-фанг, раздался орудийный выстрел, затем 2-й, 3-й. Где-то впереди упал снаряд, кажется в канал, так как разрыва слышно не было. Нас стали обстреливать. Мы шли дальше, и стрельба не прекращалась. На нее отвечал наш бронепоезд «Юн-гуй» со станции. Сначала мы были в поле зрения со стороны дороги, но канал давал дугу, и скоро мы вышли из сферы наблюдения. Несколько раз свистели снаряды, но все прошло благополучно, так как были большие перелеты. После я узнал, что стрелял не только неприятельский бронепоезд, но и жители тех деревень, где мы стояли. «Юн-гуй» отвечал врагу даже пулеметным огнем, но в конце концов был вынужден отойти. Вскоре мы увидели быстро идущий бронепоезд «Ганчен», а за ним еще «Манн-чже», на передней площадке которого был генерал Мрачковский. На случай отступления сдали орудия на бронепоезд, так как дороги были еще плохи, и с артиллерией нам было бы туго. Командир бронепоезда «Чен-Дян» подполковник Савин сказал, что противник нажимает по линии с бронепоездами и пехотой, идущей за ними. Левый фланг противника идет, обходя нас и не трогая, дальше, севернее Тан-Шана. Судя по боевому приказу, наши части занимают все пути движения противника и без сопротивления он продвинуться не сможет. Так официально нам рисовалась картина происходящего. Мы расположились на месте и выслали разъезды для связи с нашими китайскими войсками. Разъезд вернулся и доложил, что в местах, где должны были стоять наши части, находится противник, а наши еще вчера отошли после боя к северу. Противник, оставив в этих деревнях небольшие части, двигается за ними к Тан-Шану. Мне ехать без отдыха было невмоготу, и я пошел на день в отпуск. Вернувшись в тот же день с бронепоезда на станцию Сиго-зон, я был поражен подозрительной пустотой станции, на платформе которой были видны только несколько наших всадников. Савранский спросил меня, где наш полк, и сказал, что Тан-Шан уже занят противником и что нам надо скорее уходить, так как скоро сюда придет бронепоезд противника и, хотя наши бронепоезда испортили путь, он скоро будет исправлен. Положение делалось серьезным, так как враг шел к Тан-Шану с северо-запада, а нам надо было обходить город с юго-востока. В этом направлении было 2 канала, в брод непроходимых. По расчетам времени, наш полк должен был подойти сюда через часа 2. Через 2–3 часа здесь ожидались бронепоезда противника. Выслали дозоры, чтобы заранее уловить наступление врага. Полк подошел довольно скоро, и мы пошли оттуда в полной темноте. Дорога была ужасной. Будь с нами пушка и двуколка, то мы бы не прошли. Всюду была вода и очень узкие мосты, также залитые водой. Хорошо, что мы об этом узнали, так что шли все в затылок друг другу, чтобы не потерять связи, а голова шла за проводником. Так и брели ощупью. Надо было выбираться скорее за канал, так как мы знали, что колонна противника шла вдоль полотна железной дороги. Постоянно упускали друг друга из виду. Наконец в одном месте пьяные чины батареи упустили впереди идущих и полк разорвался почти на две равные части. К мосту через канал с цементированными берегами подошли ночью, и я настоял на том, чтобы перейти его и обезопасить себя таким образом от разного рода неожиданностей. Подошла и оторвавшаяся от нас колонна Савранского, которая неожиданно в пути услыхала шум, и это оказалась колонна противника, шедшая на Тан-Шан. Если бы мы промедлили в Си-го-зоне, то неизбежно бы наткнулись на нее. В новой деревеньке мы разграбили лавку, где было много материи. Пользы от этого было мало, но этим самым мы нанесли огромный убыток китайцам, хотя я был против этого. Позднее события показали, что ничего даром не проходит и награбленное впрок не идет.