Белоэмигранты на военной службе в Китае

30 августа. Все вокруг превратилось в болото из-за дождей, и гаолян гниет на корню. Здесь много бедноты, но кто их разберет! Здесь трудно узнать, кто богатый, а кто бедный. Все жители – полуголые. Да и опыт их научил припрятывать богатства и ничем их не обнаруживать. Если будет известно, кто богат, то или хунхузы утащат, или «свои» солдаты ограбят. Позавчера докладывают: хозяина нашей фанзы захватили хунхузы и увели, требуя денег, и отобрали 2 мулов. Я послал выручать. Привели капитана 5-й дивизии, что стоит за нами, и 2 унтер-офицеров. Они ходят якобы вербовать солдат и в нашем хозяине признали того, кто когда-то отобрал винтовку у одного солдата. Ее он вернуть не мог, и потому они потребовали у него деньги. Хозяин же наш был богатым и имел несколько фанз. Разъезд наш освободил его и отправил всех к начштаба 7-й армии, пусть он их разберет. Посмотрел на задержанных – производят впечатление настоящих хунхузов.

Шильников у нас провел проверку полка. Выяснилось, что большая часть оружия, как и снаряжения, негодна. На этом основании он делает вывод, что в бою в таком виде полк большой пользы не принесет. Это очень задело Валентина Степановича. Он все время после этого говорил, что мы и в худших условиях приносим пользу. Стиль незабвенного Нечаева: «пойдем с палками»… Семенов очень зол за это на Шильникова и пытается грозить ему, хотя это ничего не значит. Шильников вызвал Валентина Степановича, и тот все оправдывается о каких-то «краденых деньгах». Оказалось, Тупан знает о том, что жалование за январь выдали, но как за июль. Возник вопрос, на каких основаниях и из каких денег это было сделано, тогда как оно получено и за тот, и за другой месяц как от генерала Суна, командующего 14-й армией, так и от Тупана.

У нас 29 августа была буддийская панихида по всем убитым на этой войне. От нас потребовали списки всех убитых, как русских, так и китайцев начиная с 1924 г., и все начальники должны были присутствовать на ней. В это время получили тревожное донесение из Фын-тай-цин от командующего китайской бригады Пи, которая там стоит. Появился недалеко оттуда противник, который идет по направлению на Тан-Шан. Об этом движении мы давно знали и доносили Тупану. Части Фына продвинулись далеко вперед и находятся на высоте Кай-Пынга, т. е. в нашем глубоком тылу перехода за 3. Если бы они пошли на прорыв линии железной дороги, то мы были бы отрезаны все вместе с бронепоездами, так как рассчитывать на сопротивление наших частей не приходится. Послал 4-й эскадрон Савранского в Фаш-Шай, а на переправе оставил только заставу. Вчера получил донесение, что противник активности не проявляет. Наше положение было бы очень скверным, если бы у Фына в тылу не было борьбы с вновь появившимся У Пэйфу, который успешно действует и, как говорят, уже занял Ханькоу. Этим только и можно объяснить такую пассивность противника. Наши части мало боеспособны. Бригада Пи, например, имеет всего 3 стрелковые роты, пулеметную команду и бомбометную роту, всего не больше 200 винтовок. Есть сведения, что и это количество тает, так как солдаты разбегаются. В случае нажима противника, скорее всего, они перейдут к нему, и нам придется делать 3–4 перехода среди враждебных нам войск.

Перед приездом Шильникова снова получили от населения окрестных деревень знаки внимания, в том числе почетный зонт и флаги. Все было мило и хорошо, не как в прошлый раз. Был накрыт стол с чаем, печеньем и фруктами. Валентин Степанович был этим очень доволен и телеграфировал об этом Тупану. За подобный случай в прошлый раз он нам сразу дал денег. Все же мне кажется подозрительной такая «любовь» населения к нам. Правда, мы следим, чтобы обид населению не было. Ни один хунхуз или солдат в нашем районе не смеет трогать население, и оно живет спокойно. Может быть, это и толкает его на такое выражение «любви». Говорят, что благодаря нашему присутствию крестьяне успели спокойно снять опий с мака, а это является одним из главных их доходов. А может быть, им просто предложили это сделать. Про это брюзжал Терехов, но я не считаю, чтобы это было так. Мы к тому же вернули отобранные ружья старосте деревень. Терехов серьезно заболел, и его увезли без сознания на носилках. Не знаю, что заставляет его служить. Безусловно, что у него есть деньги, чтобы купить хороший дом и даже открыть свое дело и жить спокойно. Жадность к деньгам, да и только. У нас теперь новая форма, придуманная раньше для конвоя, т. е. синие шаровары с желтыми лампасами и рубашка с обшитыми карманьчиками и желтым кантом по воротнику и на сапогах и новое обмундирование. За ним командировали Маковкина. Он телеграфировал, что обмундирования достать не может, но сапоги привезет недели через две. Вечером при свече писать трудно, так как заедают комары, да и всякая дрянь летает, здесь ведь медведки и разные жуки не дают спокойно писать.