Белоэмигранты на военной службе в Китае

По версии историков-чекистов, захват Анненкова произошел так. В г. Ланьчжоу, где жил атаман и его люди, явился под видом закупщика пушнины бывший начальник его конвоя Черкашин, завербованный ГПУ. Он, естественно, не мог не повидать «брата атамана». По версии коммунистов, Анненков якобы передал Черкашину три письма. Тот должен был передать их своим бывшим подчиненным: бывшему начальнику штаба 5-й Сибирской казачьей дивизии полковнику Михайлову, офицеру Иларьеву и доктору Казакову. Михайлов и Иларьев были известны своей службой наемниками. Однако все эти послания «странным образом» попали не к адресатам, а к чекистам. Но реально, если проследить по документам в печати, можно сделать вывод, что в то время Черкашин мог получить только письмо для доктора Казакова, поскольку два первых письма были написаны Анненковым, когда он сидел в китайской тюрьме. Получалось так, что Михайлов и Иларьев в своих письмах передавали Анненкову предложение самого Чжан Цзолина возглавить русских его армии. На эти предложения Анненков ответил решительным отказом, как отказался он и от заманчивого в его условиях предложения от противника Чжан Цзолина, Фына, возглавить часть его войск. Фын Юйсян отстал от него только тогда, когда Анненков пообещал не помогать его противникам. Надо заметить, что Ланьчжоу находился в зоне непосредственного контроля Фына[915]. Чекисты, скорее всего, фальсифицировали ответ Анненкова Михайлову и Иларьеву. Они подделали его письма так, как будто он обсуждает с ними возможность создания белых отрядов в помощь Чжан Цзолину. Чекисты так и не показали ему настоящее письмо Казакову с отказом принять участие в работе с русскими у Чжан Цзолина, а показали первые два письма, в которых он «желал» начать борьбу против него, Фына. Разозленный этим «вероломством Анненкова», Фын Юйсян захватил атамана Денисова и передал их «товарищу Лину» (Примакову), видному представителю СССР в Китае[916]. Когда большевики вывезли Анненкова и Денисова в СССР, они поставили их перед выбором: показательный суд или переход на советскую службу. По одним документам, они ответили на это отказом, выбрав смерть по принципу «лучше быть мертвым львом, чем живым шакалом». Анненков напоследок пожелал коммунистам встретиться с его «братьями казаками» в открытом бою[917].

Скорее всего, такая же судьба ждала бывшего начштаба Колчака генерала Лебедева, который был арестован в Ханькоу кантонцами в 1927 г. по заданию большевиков. Спасла его русская чайная королева Литвинова, которая выкупила его у китайцев. Однако в тюрьме Лебедев застудил почки, из-за чего сильно страдал и в скором времени, в 1929 г., умер в Шанхае[918].

Красные советники и китайские маршалы. Чжан Цзолин

Коммунисты опасались, что нечаевцы, реальная боевая сила, нанесут удар по Советской России. Из-за этого они искали себе лидеров, на которых можно было опереться, чтобы не только нейтрализовать эту угрозу, но и самим нанести удар по интересам «империалистов» в Китае. Такими лидерами стали Фын Юйсян и Чан Кайши. С ними у коммунистов началась дружба, результатом которой стала помощь маршалам деньгами, оружием и советниками. Советских инструкторов было четыре группы – кантонская, калганская, тяньцзиньская и кайфынская. Самой большой была кантонская, годовой бюджет которой составлял 300 тысяч долларов. Был и центральный отдел советских инструкторов в Пекине. Калганская группа, обслуживавшая интересы Фына на северо-западе Китая, и кайфынская группа в провинциях Хубэй и Хэнань ежемесячно расходовали не меньше 10 тысяч долларов, в среднем тратилось на них до 515 тысяч долларов в год. Самой маленькой была тяньцзиньская группа, на которую уходило 1,5 тысячи долларов в месяц. В отличие от других групп она занималась исключительно разведкой и разложением Нечаевского отряда[919].

Поэтому перед любым из маршалов вставал мучительный вопрос: набирать или нет белогвардейцев в ожидании серьезных неприятностей от красной Москвы, которая, видя это, будет поддерживать их оппонентов. Но действия самих коммунистов во многом устранили это препятствие для Чжан Цзолина. Он, лавируя в условиях междоусобной борьбы среди разных сил, некоторое время поддерживал с коммунистами прочные связи. Это диктовалось общей ситуацией в Китае, так как декретами его президента в октябре 1920 г. из-за победы коммунистов в России русских лишили права экстерриториальности и они стали подчиняться китайской юрисдикции. В разряд эмигрантов теперь попали и бывшие граждане Российской империи, жившие в Маньчжурии[920].