Белоэмигранты на военной службе в Китае

«Попал я в Сунгарийский отряд, в часть Оомуры; с августа начались занятия по тактике и строевой подготовке, изучался советский строй. Один раз в неделю проводились занятия по русской истории. Преподавал этот предмет корнет Шехерев. Кроме этого, изучали Амурскую железную дорогу, расположение постов и застав на советской территории, систему охраны на советской границе, читали лекции по вопросу о том, как вести пропаганду на советской территории. Два раза в неделю проводились ночные занятия. Обучались партизанским действиям применительно к советской местности, диверсионным актам (подрывы мостов, складов, налеты на заставы и т. п.). Проводились также лекции по оказанию 1-й помощи, переправе через реку на лодках и резиновых подушках. В частности, указывались способы уничтожения лодок и подушек после переправы через границу. В течение каждого месяца проводились стрелковые занятия. Учения проводились следующим образом. Ротный командир ставил задачу: совершить налет на Н-скую заставу, разбить телеграфную станцию, поджечь телеграфные столбы и подорвать железнодорожный мост. Перед выполнением этой задачи ротный командир указывал пункт сбора. Он всегда назначался на сопке, ее склоне или под сопкой. Устанавливались условные сигналы: один свисток означал «внимание», 2 свистка – «разбиться по группам и идти на сборный пункт».

Река Албазин условно заменяла реку Амур. Один берег считался советским, а другой – маньчжурским. Назначались на «советский» берег патрули, на лошадях и пешие, а зимой – на лыжах. Вперед высылалась разведка, в задачу которой входило установить, когда патруль уйдет, для проверки своего участка границы. В этот момент партизаны должны переходить границу. В зимнее время для перехода границы или совершения налета выдавались белые маскировочные халаты. Помимо этого совершали длительные переходы и марши. При этом один переход был совершен совместно с японцами-новобранцами, стоявшими на самой границе. В походе мы были одеты в советскую форму. К нам приводили одного русского перебежчика в ночь на Рождество 1943 г. по фамилии Мичурин, который рассказывал нам о плохой жизни в Советском Союзе. Но многие из нас думали, что это было подстроено специально в целях пропаганды. Однажды зимой 1943 г. из харбинской военной миссии были присланы журналы, сигареты и рис, и все это ночью было подброшено на советскую границу»[1577].

Полностью разоружиться до начала войны СССР против Японии в августе 1945 г. чинам отряда «Асано» не удалось. Когда же советские войска вторглись в Маньчжурию, японцы благородно предложили всем русским чинам из «Асано» выехать в специальном поезде на юг Китая, где они могли бы спастись от захвата Смершем. Кроме того, несмотря на тяжесть собственного положения, японцы предложили эвакуацию всем желающим русским. Как вспоминают русские очевидцы, японцы эвакуировали русских в первую очередь и в хороших вагонах, тогда как японское население вывозили во вторую очередь и зачастую на открытых железнодорожных платформах, «под дождями и ветрами». И это несмотря на то, что работники советского консульства в Маньчжурии пошли на сознательную провокацию накануне начала советско-японской войны в ожидании захвата здания. Они оставили прямо на столах в консульстве тысячи анкет на русских эмигрантов, которые будто бы пожелали перейти в советское подданство. Это делалось сознательно для того, чтобы вызвать против русских в Маньчжурии репрессии со стороны японцев[1578].

Чинам отряда «Асано», кто соглашался уехать, японцы выдавали значительное количество опиума, тогда самую надежную валюту в Китае. Бывший начальник военной школы РОВСа в Китае, полковник Смирнов Я. Я., начальник «Асано», заявил, что русские офицеры, желающие уехать, могут это сделать, а он дождется советских войск, передаст им имущество бригады и сдастся. Его поддержали в этом решении все 22 офицера Русского отряда и 10 из нескольких десятков младших командиров[1579].