Белокурый красавец из далекой страны

Мона долго обдумывала ответ. Она понимала, что ступает на опасную тропу. Нельзя, чтобы отец догадался о ее планах: известия о беременности дочери от иноверца ему просто не пережить.

– Как буду жить? Обыкновенно, – осторожно сказала Мона. – Так же, как жила все эти месяцы.

– Может, тебе стоит вернуться домой?

– Домой? Ты предлагаешь мне вернуться домой?

– Да. Нехорошо, когда молодая женщина живет одна. Я постараюсь забыть прошлые обиды и не стану запрещать тебе работать.

– А как же репутация семьи и общественное мнение?

– Плевать я хотел на общественное мнение. Знаешь, мы, египтяне, слишком много думаем о том, что скажут люди.

– С этим не поспоришь, – усмехнулась Мона.

– Я уже не молод, дочка. Самое время думать не о злых языках, которые судачат за моей спиной, а о Всевышнем. Ты знаешь, что я как отец несу за тебя ответственность. Что я скажу Аллаху, когда он спросит о тебе? Я во многом ошибался, Мона, но теперь хочу попробовать исправить свои ошибки. Что касается пятна на репутации… его не отмыть. Но Аллах милостив: возможно, когда-нибудь он смягчит людские сердца и наша семья вновь будет считаться одной из самых уважаемых.

– Я очень сожалею, – повторила Мона.

– Так что ты скажешь о моем предложении?

Она отчаянно размышляла, как отказаться, чтобы отец ничего не заподозрил.

– Прости, но пока не могу вернуться. Скоро мне предстоит командировка за границу.

– Да? – удивился отец. – И куда же?

Мона втайне возрадовалась, что он не имеет никакого представления о ее работе.

– В Эмираты, – ответила она первое, что пришло ей в голову. – Там будет стажировка… Курсы повышения квалификации… В общем, для меня это очень хороший шанс.

– Ты точно решила ехать?

– Да.

– И надолго?

– Как минимум на полгода. Улетаю уже на следующей неделе.

– Мать мне ничего не говорила, – удивился отец.

– Мама не знала. Вопрос с поездкой решился буквально на днях, – выкрутилась Мона.

Она ерзала на кресле и тайком поглядывала на часы, опасаясь продолжать этот разговор. С одной стороны, Мона жалела отца и в глубине души очень хотела наладить с ним отношения. С другой стороны, она понимала, что это невозможно, – слишком многое было поставлено на карту. Нельзя допустить, чтобы отец догадался о планах дочери: мало того, что это разобьет его сердце, – он может вмешаться и помешать отъезду Моны в Украину.

«Я должна выбрать: или Сергей, или моя семья. Увы, но совместить их в моей жизни невозможно: они будто выходцы с разных планет. И как бы сильно я ни любила родителей, в глубине души я давно выбрала Сергея».

Поняв, что разговор закончен, отец попрощался и направился к выходу. Обернувшись напоследок, он еще раз пристально посмотрел на Мону.

– Ты уверена, что у тебя все хорошо?

– Уверена, – ответила она, с трудом сдерживая слезы. – Прости меня, папа.

– Аллах милостив. Я буду молиться за тебя.

– Спасибо.

– Но ты хотя бы зайдешь к нам?

– Ин ша Аллах. Зайду когда-нибудь…

Захлопнув за отцом дверь, Мона сползла на пол и разрыдалась.

Оставшиеся до отъезда дни прошли без особых потрясений. В последнюю ночь Мона долго не могла сомкнуть глаз: все вещи были собраны, такси заказано, все дела в Каире давно закончены, но что-то не давало ей покоя. О своем отъезде Мона не сообщила никому, кроме Линды, – даже баваб считал, что девушка просто переезжает на другую квартиру. Лежа в постели, она прокручивала в голове всю свою прошлую жизнь: детство в деревне и замужество с Ахмедом, устройство на работу и встречу с Сергеем. То, что последовало за этим знакомством, изменило всю ее жизнь: казалось, смутные мечты о заморских странах и прекрасном принце вот-вот осуществятся. Но теперь, на пороге новой жизни, Моне было откровенно страшно. Что ждет ее в Украине? Как она уживется с матерью Сергея? При одном воспоминании о бывшей свекрови девушку передернуло. Мона пыталась намекнуть мужу о возможности жить отдельно, но тот мягко отверг ее предложение.

– Конечно, мы взрослые люди и должны жить сами по себе, – согласился Сергей. – Но давай не будем торопиться. Еще неизвестно, останемся ли мы в Украине. А потом: ты иностранка, не знающая ни страны, ни языка, а я не смогу постоянно сидеть с тобой дома. Как ты обойдешься без маминой помощи, тем более когда родится ребенок?

Мона была вынуждена признать разумность этих доводов, но она ничего не могла с собой поделать: при одной мысли о совместном проживании со свекровью ей становилось плохо. Интуиция показывала девушке, что и в этот раз все будет не так уж просто.