Белолуние

– Это решать не мне! – ответил учёный, и в его голосе впервые послышалось раздражение. – Если его Величество прикажет наладить выпуск сыворотки, мы сможем это организовать. Правда, понадобится лаборатория куда мощнее нашей, но это не так важно. Сейчас главное – спасти короля.

– Разумеется, – неожиданно согласился Казлай. – Не смею больше отнимать ваше время.

Он резко встал, оказавшись лицом к лицу со стариком, и тот невольно отшатнулся. Отступать было некуда – мешал стол. Госпожа Данория тоже поднялась:

– Прощайте, господин магистр! Могу ли я просить вас дать нам несколько ампул вашей сыворотки?

Старик развёл руками:

– Сожалею, но у меня её не осталось. Всё, что мы изготовили, забрали посланцы его Величества.

– Очень жаль, – вздохнула госпожа Данория. При этом в её голосе отчего-то не было сожаления, скорее уж злость. – У меня есть повод опасаться, что его Величество не получит сыворотки.

Учёный буравил её глазами:

– Вы ведь не из Миравии, верно?

– Верно. Как вы догадались?

– У вас Тарийский акцент.

– Варийский, господин магистр. Моё имя – Данория Палле.

– Вы служили при дворе его Величества Альрика Третьего?

– Вы хорошо осведомлены.

– Пустяки.

Он, не спеша, подошёл к окну и отпер створку:

– Здесь душно, вы не находите?

– Нисколько, – госпожа Данория следила за каждым движением старика, точно боялась упустить что-то важное.

– Почему же король не получит лекарство? – спросил тот, присаживаясь на подоконник.

– В Миравии хватает страждущих, – ответил за Данорию мэтр Казлай. – Селена – добрая девочка, и, конечно, она захочет помочь им всем. Потому-то госпожа Данория и просила вас об одолжении. Если ребёнок не сумеет доставить лекарство, то мы, без сомнения, с этим справимся.

– Что ж, – учёный выглядел озадаченным, – если так, то я, пожалуй, смогу вам помочь.

– Разве у вас осталась сыворотка? – вскинула брови Данория.

Старик стушевался:

– Немного. Сказать по правде, всего один пузырёк. Каюсь, я приберёг его для себя на случай, если болезнь доберётся сюда, но что значит жизнь скромного учёного в сравнении с жизнью нашего короля?! Возьмите её, прошу вас!

С этими словами, он извлёк из-за пазухи крошечный пузырёк тёмного стекла и протянул его госпоже Данории. Та взяла и благодарно поклонилась, не переставая при этом следить за стариком:

– Какую дозу должен получить король?

– Всё и сразу! – воскликнул учёный.

После, будто устыдившись этого порыва, пояснил:

– Чем тяжелее состояние пациента, тем больше сыворотки он должен принять. По-моему, это вполне очевидно.

Госпожа Данория покрутила пузырёк, разглядывая его со всех сторон:

– Почему вы запечатали сыворотку в тёмную склянку?

– Потому что солнечный свет для неё губителен, – сообщил учёный с нарастающим раздражением.

– А температура? Я думала, что сыворотку нужно хранить в прохладном месте. Разве нет?

Старик злобно взглянул на неё из-под кустистых бровей:

– Температура не имеет значения.

Данория сделала шаг, приблизившись к нему почти вплотную:

– Вы в этом уверены?

Она была такой высокой, что ей даже не приходилось задирать голову – лицо магистра оказалось прямо напротив её лица.

– Что вы… – пробормотал учёный, но вдруг резко развернулся и, взмахнув полами мантии, вскочил на подоконник.

– Кот! – крикнул Казлай.

Кот и сам толком не успел понять, что произошло, но его лапы сами собой выпрямились, оттолкнувшись от пола. Мгновение спустя когти впились в спину беглеца, легко прошли насквозь тонкую ткань и коснулись кожи. Голубые молнии вырвались на свободу.

То, что произошло после, со стороны, должно быть, выглядело забавно. Хотя и не очень. А случилось вот что. Старик завопил и, вместо того, чтобы выскочить в окно, как намеревался, отчего-то закрутился волчком, пытаясь сбросить Кота. Тот не отцепился, но не потому, что хотел удержать беглеца. Причина была куда прозаичнее: когти запутались в переплетениях ткани и никак не втягивались обратно. Хоть плачь! За первым разрядом, помимо воли Кота, последовал второй. Учёный взвыл, чертыхнулся и, замахав руками в отчаянной попытке удержаться на подоконнике, грохнулся на пол.

Стоит ли говорить, что упал он прямо на не сумевшего высвободиться Кота? Тот, хоть и повидал в жизни всякое (однажды искупавшись в чане с кислотой, на многое начинаешь смотреть иначе), всё же заорал от возмущения и обиды и быстро отполз в дальний угол. Благо, когти удалось вытащить, пожертвовав двумя, самыми упрямыми. Ну, да это пустяки! Когти не зубы – отрастут.

Мгновение спустя, Кот о вырванных когтях начисто позабыл, потому что началось самое интересное. Упав на пол, старик был скальпирован. То есть, это Кот поначалу решил, что учёный лишился волос, но вскоре выяснилось, что всё не так страшно. Просто в полёте он потерял косматый белый парик, который теперь валялся рядом. Собственные волосы негодяя оказались собраны в низкий хвост, а съехавшая к уху борода приоткрыла белый и гладкий подбородок юноши.