Белолуние

Зебу на мгновение замешкался. Селена не переставала звать его, но он смотрел на свою спасительницу, отважно бросавшуюся на противника в полтора раза больше себя. Лишь когда та вновь велела уходить, он, наконец, опомнился и помчался в сторону тропы, где ждала Селена.

Теперь оставалось лишь вызволить Гараша, но тот и сам сообразил, что нужно делать. Конного, который, несмотря на потерю шпаги, всё же пытался догнать его и сбросить на землю, остановила серая Эли, попросту вцепившись в ногу лошади. Падая, животное сбросило седока. Селена видела, как он бежал следом, потрясая остатками оружия. Однако, догнать всадников пешком ему, конечно, было не под силу.

Когда беглецы, наконец, выбрались на большую дорогу, в темнеющем небе уже вырисовывался контур тусклой белой луны.

– Ты молодец! – сказала Селена мидаву.

Зебу не ответил.

– Я думала… – начала девочка и вновь замолчала.

Ей хотелось похвалить друга, но тот отчего-то выглядел подавленным. Разве так ведут себя победители? Спустя время, Зебу заговорил:

– Ты думала, что я пойду с ним?

Селена замотала головой, но вышло, похоже, не слишком убедительно. Признаться, она и впрямь решила, что Зебу поверит слащавым уговорам Ривая, ведь тот не раз упоминал дядю Зака.

– Знаете, зачем они пришли? – теперь голос Зебу звучал будто из подземелья.

– Он сам сказал, – отозвался Гараш. – За сывороткой, конечно.

– Нет, не за сывороткой. Во всяком случае, не только за ней. Они пришли за мной.

– За тобой?! – не поверила Селена. – Неужели, ты, правда, думаешь, что он собирался отвести тебя к отцу?!

Зебу поморщился:

– Можно сказать и так.

– Что-то ты темнишь! – упрекнул Гараш.

Зебу молча сделал несколько шагов и вдруг сказал тихо-тихо:

– Я чуял.

– Чуял?! – ахнула Селена и тотчас огляделась – нет ли кого поблизости.

– Чуял, – подтвердил Зебу. – Отца нет в Туфе.

– Где же он? – спросила девочка. – На Большой Охоте?

Зебу покачал головой:

– В Башне Мертвеца.

– Дядя Зак в тюрьме?

– Похоже, что так.

Гараш пристально посмотрел на мидава:

– Ты уверен? Вдруг тебе показалось…

– Я чуял, – упрямо повторил Зебу. – Отец – в Башне Мертвеца, а Ривай пришёл за мной. Я был ему нужен.

– Зачем? – в очередной раз спросила Селена. – Допустим, дядя Зак арестован, но какой им прок от тебя?

– Этого я не знаю.

Гараш долго молчал, что-то обдумывая.

– Если это правда, – наконец сказал он, – скоро нам придётся вернуться в Тарию.

Зебу только вздохнул.

Старик-учёный

Происходящее нравилось Коту всё меньше. Да и как могло быть иначе?! Коты и без того плохо приспособлены к долгому пребыванию вне родных стен, а когда маршрут, как сейчас, меняется по два раза на дню, тут и заболеть не долго.

Казлай и Данория гнали лошадей весь день, всю ночь и ещё один день, и, когда они, наконец, миновали стену из красного кирпича, окружавшую университетский городок, здания начали потихоньку терять очертания, превращаясь в бесформенные чёрные тени. Белая луна с насмешкой выглядывала из-за ажурных верхушек старых вязов. Близилась ночь.

– Уже поздно. Вряд ли мы кого-то застанем, – сказала госпожа Данория. Звук её голоса покатился по пустынной аллее, ударяясь о стволы деревьев, упал на ковёр из пожухлых листьев и исчез. Вокруг вновь стало тихо. Только листва тихо шуршала под копытами лошадей.

– Стоит попытаться, – отозвался мэтр Казлай. – Они могли остаться здесь на ночлег.

Данория не ответила. Она вертела головой, высматривая что-то в тёмных окнах. Кот тоже посмотрел – ничего интересного. На некоторых подоконниках стояли какие-то склянки, другие были завалены бумагой. Это ж какие деньжищи здесь выбрасывают на ветер! Небось сам король столько не пишет!

Если не считать признаков странного расточительства, Гарцовский университет выглядел вполне обычно. И уж, конечно, ему было далеко до великолепно оснащённого университета Туфа. Там никому и в голову не приходило прятаться ночью по каморкам – фонари Тафеля освещали и лаборатории, и стены домов, и просторные аудитории, и даже дорожки между зданиями. Здесь же с наступлением темноты жизнь точно остановилась. Люди давно разбрелись по домам. Тёмные глазницы окон незряче уставились в ночь. Бррр! Никогда прежде Кот не замечал за собой склонности излишне романтизировать атмосферу, но в этом вечере было нечто такое, что заставляло его вести внутренний монолог красивыми витиеватыми фразами.

Домой одновременно хотелось и не хотелось. Так бывает, когда ты, с одной стороны, ужасно устал, а, с другой – боишься пропустить нечто важное, что по всем признаком вот-вот произойдёт. В том, что важное близко, Кот почти не сомневался.

От госпожи Данории пахло нарастающей тревогой, и даже настойчивому цветочному аромату было не под силу заглушить этот запах. Почему? Для чего ей понадобилась бестолковая девчонка? Неужели только из-за неё двое уважаемых людей и один уникальный Кот мечутся туда-сюда по всей стране?! Всё это было в высшей степени странно.