Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

<ИЗ ЦИКЛА «ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ»>

«Хмуро небо ночное…»

Хмуро небо ночное, —
Ночь давно пересилила день,
И от свечки в покое
Уж бесшумно колышется пятнами тень.

Ты не спишь ни минутки —

Напряженно в постели лежишь,
Словно жадно и чутко
Устремляешь свой взгляд в эту темную тишь.

Голос — трепетней, глуше,

Еле рот твой раскрылся, румян.
Мне шепнула: «Послушай», —
И, зардевшись, кивнула на гибкий свой стан.

Сердце сжалось в волненьи!

Понял я. У постели я встал
Пред тобой на колени,
С затаенной надеждою к чреву припал.

А оно уж дрожало,

Билась жизнь, затаенная в нем, —
И душа просияла
Никогда не гасимым священным огнем.

Август или октябрь 1912

БЕРЕМЕННОЙ

Тихо идешь ты и в чреве ребенка, шагая, колышешь,
         Служишь теперь колыбелью темной и теплой ему.

Август или октябрь 1912

«Дитя, что в колосе зерно…»

Дитя, что в колосе зерно,
Под сердцем у тебя всё зреет,
И сердце темное светлеет,
Щедрей становится оно.

И ничего в нем больше нет,

Лишь есть любовь, ее сверканье
И сладко-сонное желанье,
И сладко-сонной думы след.

Август или октябрь 1912

ТРИОЛЕТ («Деревянное яичко…»)

Деревянное яичко
Представляешь ты собой.
В нем увидишь, лишь открой,
Деревянное яичко.
Как игрушка-невеличка,
В чреве скрыт ребенок твой —
Деревянное яичко
Представляешь ты собой.

Август или октябрь 1912

«Когда дитя, ребенок твой…»

Когда дитя, ребенок твой,
Под сердцем тихо шевельнется,
То вмиг по телу разольется
Еще невиданный покой.

И ты, такой покой храня,

Как будто слышишь человечка:
«Я — птенчик, под твоим сердечком
Как в гнездышке. Не тронь меня!»

Август или октябрь 1912

ПРОКЛЯТЬЕ БЕРЕМЕННОЙ

К твоим окошкам спозаранку
Явилась ворожить цыганка
В посконном рубище нечистом,
Блестя серебряным монистом.
И, твой отказ почуяв сразу,
Шипит проклятья злую фразу,
В твой взор впирает взор сердитый:
«Ребенка мертвого роди ты!»
Тут засмеялась ты несмело,
Вся задрожала, побледнела.

Август или октябрь 1912

«С горем ты дитя рождаешь…»

С горем ты дитя рождаешь,
Боли никак не унять.
Стонами сердце терзаешь…
Что я могу тут понять?

Сильно меня ты любила,

Сильно тебя я любил,
Всё же довел до могилы,
Мукам отдав, погубил.

Август или октябрь 1912

«Совсем без сил, в поту, как белый снег бледна…»

Совсем без сил, в поту, как белый снег бледна,
На смятой, кровью залитой постели
Лежит усталая и жалкая она,
«Я — мать», — одно лишь шепчет еле-еле.

Она измучилась. Ей, может, уж не жить —

Но счастьем полон взор страдалицы недавней,
А на ее тугой груди уже лежит
Багровый, тепленький — и чмокает забавно.

Август или октябрь 1912

«После родов день ото дня ты вянешь…»