Белорусский узел

— Потому что одно дело — это неугодных месить или метро собственное взрывать, А другое дело — играть по-настоящему, без поддавков. Тот же опцентр, да и вообще все белорусские спецслужбы это что? Подавление фронды. Тут тебе и прокуратура к твоим услугам, и суды, и менты. А кто против? Змагары со своим БЧБ[18]? А вот играть по-настоящему, когда с одной стороны Россия, с другой Америка, с третьей Европа…

…

— Я когда с Батькой крайний раз встречался — он, кстати, здоровым, бодрым, весёлым был, он говорил — ещё бы лет пять — семь нам, чтобы на нас внимания никто не обращал, ни Запад, ни Восток. Потом — хоть трава не расти. Ан — нет. Не вышло…

Минск, Беларусь. Конец мая 20*** года Чужой среди своих

Началось!

То, что происходило — было противно, неприемлемо всему моему прежнему жизненному опыту. В жизни — я предпочитаю, если кто хочет драться — пропустить его вперёд, а самому — отсидеться, подождать, пока те, кто желает, набьют себе шишек — и только потом вступать в игру. Но здесь — это не работало. Публичная политика. Если ты хочешь чего-то добиться — ты должен действовать публично. Играть с открытыми картами.

А играть с открытыми картами против тех, кто способен публично, на глазах у всех убить человека — дурная идея. Только закон — никакой другой возможности избраться президентом — не предусматривает.

Ещё одна проблема была в том, что Запад мог публично поддерживать своих кандидатов, а Россия — нет. Россия — на пространстве СНГ всегда играла за действующую власть — всегда. Этого же — могли и ожидать белорусские элиты. Надо было понимать, что все те годы, начиная с 1991-го — Россия на посты глав государств никого не ставила, это местные элиты договаривались между собой, а потом уже их ставленник — согласовывался с Москвой. Но инициатива — всегда исходила от местных. Белорусские силовые и окологосударственные элиты выбор сделали — публичное уничтожение Левы это показало — и Россия могла только согласиться с этим в обмен на что-то.

Но у нас уже была Украина. И мы не могли однозначно поддержать такой одиозный выбор — когда отца на троне меняет сын. Это не Восток, это Европа, в конце концов. И думаю в Москве — а я сообщил об увиденном — понимали, что если в Украине мы пытались поддерживать воров, то тут мы поддерживаем откровенных бандитов. И мы вынуждены были готовить второго кандидата и тайно делать ставку именно на него.

И мы были вынуждены играть открыто и внутри страны, контролируемой теми, кто сделал совсем другие ставки…

Из американской эмиграции выступил Зенон Позняк (или Пазняк, как тут писали). Что это за тип — об этом говорит хотя бы то, что он в девяностых годах пытался разговаривать с российскими депутатами о возврате «исконно принадлежащих Беларуси» российских земель. И писал статьи в поддержку великого лидера чеченского народа Джохара Дудаева. Он поддержал на выборах Ивана Павлюкевича, депутата, про которого ничего особенного сказать было нельзя: он до этого не был замечен ни в особой оппозиционности, ни в особой приверженности власти. Но всем было понятно, что игра — началась…

Я сидел в неприметном, подержанном, купленном как раз для таких вот дел Мицубиши Паджеро рядом с казино Белая Вежа, на Машерова 17 — втором по крутости казино Минска после легендарного Шангри-Ла, переехавшего из Москвы. Минск, как и вся Беларусь — была столицей игорного бизнеса СНГ, все держалось за счёт российских клиентов, нахлынувших сюда после того, как в России играть запретили и создали пять игорных зон у черта на рогах. На Минск — идиоты, придумавшие этот закон явно не рассчитывали. Четыре часа на большой скорости по Минскому тракту — и вот ты в столице игорного бизнеса, который со временем покруче Лас-Вегаса станет. На стоянке — одни московские номера, тачки — Ламборгини, Феррари, Бентли, Роллс-Ройс — Мерседес тут считается «средним». Денег, которые русские игроки оставляют в Минске — не сосчитать, точно так же раньше, до революции на российских клиентах держался Баден-Баден. Кто-то даже покупает квартиру в Минске, только из расчёта приехать поиграть и с девушками это самое. Работающих девушек тоже хватает, но в основном это украинки. На Украине — дело обстоит совсем плохо, а здесь — за ночь можно заработать две — три средние украинские зарплаты. И — здесь чисто, порядок, не так грязно и страшно как в Киеве.

Своего контактера я не знал. Он сам должен был ко мне подойти.