Белоснежка и босс Громов

Руки незнакомца заскользили с бедер вверх, к потяжелевшей и налившейся груди. Губы впились поцелуем в шею, заставляя откидывать голову и подставлять ему всю себя.

Я вскрикнула, почувствовав, как пальцы незнакомца сжали затвердевшие соски на груди, и тут же распахнула глаза, понимая, что спалилась! Бессовестно спалилась перед Русланом.

Тот смотрел на меня темным алчным взглядом, а я стояла перед ним как на витрине, вешалки куда-то исчезли, шкаф стал лифтом, в котором застряли трое: я, босс и незнакомец.

Ловушка. Я в ловушке! И даже терзающая меня похоть от смелых наглых рук незнакомца не в состоянии перекрыть панику. Нет, не буду заниматься сексом втроем! Нет, я хочу разделить близость с тем, кого полюблю.

Руслан двинулся на меня с победной усмешкой, а рука незнакомца своевольно полезла в трусы, дотрагиваясь до той самой точки. Я вскрикнула, пытаясь отбить его руку и зажимая ее между бедер, как в тиски.

В этот момент Руслан наклонил голову и втянул в рот оголенный сосок на груди.

Я со всего маха звизданула ладонью по наглой морде Кунина и резко села, отползая от нависшего надо мной мужчины.

— Что?... Я… Где?

— Твою мать, Краснова… Твою же мать! – ревел Громов, сдавливая виски руками, а на щеке алел отпечаток моей ладони.

Я боялась посмотреть вниз, хотя и так чувствовала, что половины одежды на мне просто нет. Трусы болтаются в районе колен, футболка снята, а лифчик спущен с плеч, открывая меня голодному и злому взору Андрея Павловича.

— Никогда не смей дотрагиваться до меня, — рычал он, сильно зажмуривая глаза. – Таблетки. На кухне, в верхнем ящике правого напольного шкафа.

— А название?

— Все, что там есть! Быстро!

Но быстро не получилось. Я конечно подорвалась, но запуталась в своих трусах и растянулась на ковре спальни. Надо мной раздался громоподобный смех и тут же стон.

Так тебе и надо! Не будешь над другими ржать.

Неловко натянула трусы, поправила лифчик, подхватила рубашку, не мою, но это было уже не важно, и выбежала из спальни.

Это что же сейчас такое было? Босс Громов пытался меня… со мной… заняться любовью?

Я еще не настолько остыла, чтобы крамольные мысли не отдались в возбужденном и пробужденном теле тоской о прерванном занятии. Рука сама легла на грудь и зажала торчащий сосок между средним и указательным пальцем.

Волнующе, но не так остро, когда это делает Громов.

Доставая ему таблетки, я задумалась о смысле сна – зачем там был Руслан? Уж не подсознательное ли это желание ответить на его предложение? И есть ли вообще в этом сне смысл? Ведь если бы не Громов, сон так и остался бы ночным кошмаром, без перехода в эротический. А теперь я еще и хочу…

Хочу уединиться где-нибудь на десять минут и самой засунуть руку в трусы, чтобы снять назойливое напряжение.

Громов уже разогнулся, навзничь лежа на смятой нами постели, накрыв голову подушкой. Другая голова требовательно оттопыривала трусы, заставляя меня краснеть и отводить взгляд. Но черт побери, он снова и снова возвращался туда. Ведь если бы я не проснулась, наше знакомство стало бы слишком близким, я бы сказала тесным, незабываемым…

И как после этого я могла бы смотреть сестре в глаза?

— Да, Марина, я переспала с Громовым, твоим будущим мужем и отцом твоего ребенка.

Ну, капец! Мне надо держаться от него подальше, по крайней мере, пока отец точно не определится.

Глава 8. (не)(при)Личный массажист

— У меня новая должность, — процедила я с порога, — можешь поздравить!

Маринка выглянула из кухни, облизывая поварскую ложку, которой мешала жарёху на сковородке.

— Поздравляю. Что за должность?

— Личный-приличный помощник Громова. А?

— Ого! Поздравляю. А где ты ночью была?

— Вот! ВОТ! – прогремела я, разбрасывая вещи и включая воду, чтобы набрать полную ванну. – Спроси, что входит в мои обязанности?

— Что входит? Ты так и не сказала, где была ночью?

— Я тебе написала – с Гошей.

— То, что не он отец моего ребенка, не дает тебе права проводить с ним ночи, — надулась сестра.

— Серьезно? – возмутилась я. – Ты же сама говорила, «как найдешь моего верного-благоверного, забирай любого из оставшихся»!

— Ну, мало ли чего я там говорила. Может, он не захочет на мне жениться? А с Гошей мы нашли общий язык, у нас с ним могла бы получиться семья. Папаша только алименты платить будет.

Я раздраженно цокнула языком. Черт, не зря я себя одернула в отношении Громова! Как знала, что у Маринки будут претензии. И не то, чтобы он мне особенно нужен, но внутри сжатая им пружина так и не отпускала, каждый раз наводя на грешные мысли.

— Я была с Гошей, принимала дела в новой должности у Громова, — сдалась я. – Теперь буду петь ему колыбельные в дни приступов мигрени, делать тесты в лаборатории и массажировать ему шейно-воротниковую зону. Меня уже записали на индивидуальное занятие.

— Что-то какая-то странная должность.

— А у него все странное. Офис странный, боссы странные, корпоратив тот – странный. Он вообще мужчина с…

В голове тут же нарисовался образ оттопыренных трусов, а язык чуть не ляпнул «болванкой». Я нервно облизнулась: