Белоснежка и босс Громов

— По документам, что я успел увидеть, везде. ТВ, интернет, баннеры на транспорте, высотках, — тут Громов с мученическим стоном начал тереть виски, сильно зажмуривая глаза, — на виадуках и полиграфия.

— Стоп. Эта фотосессия была для глянцевого журнала! Как она могла пойти в ширпотреб?

Пресс-секретарь пожал плечами.

— Я урою Терентьева, как только он будет в зоне досягаемости, — глухо прорычал Громов, жестом отослал сотрудника и шатаясь скрылся в личной комнате.

Я продолжала молча сидеть. Мне идти за ним? Или нет?

Любопытство толкнуло к столу босса, я успела разблокировала оставленный планшет и обомлела, увидев макеты уличной и транспортной рекламы с моими фото ню.

Но как? Как так-то? Все это будут показывать по телевизору? В интернете? Но ведь Гоша обещал? Ведь фотограф сказал, что закроет!

— Тебя долго ждать? — рявкнул у двери в комнату Громов, а я подпрыгнула от неожиданности.

В голове билась только одна мысль: за что?!

* * *

Громов

Андрей лежал в своей темной тихой комнате и прижимал к себе Арину. Душу раздирали противоречивые чувства, но из-за головной боли анализировать он их не мог.

— Сделай что-нибудь, — сквозь зубы прошептал он, снова стискивая ее плечи.

Краснова всхлипнула, издала два высоких звука и заткнулась.

— Не могу, — прошептала она. — Не могу петь, прости…

— Тогда говори.

Снова всхлип, и отчетливое мотание головой. Да что с ней не так? Это Громов страдает из-за нее, а она рыдает.

С момента её диверсий, Громов сначала лишился Руслана. Тот как с цепи сорвался в погоне получить девственницу, которую они вшестером отделывали на яхте. Потом подстава Илье, который неделю будет восстанавливать равновесие. И ведь надо же как прицельно Краснова бьет по руководящему составу! Вася психанул из-за увольняющейся секретарши, Гошу Громов уволит сам за саботаж компании в рекламной сфере. Это только додуматься надо распространить масштабно рекламу с возрастным ограничением! Юристу теперь год по судам с исками ходить и откупаться.

А все она, Краснова. Подрывной, мать ее, элемент.

И что Громову с ней делать? Она единственная, кто способна вернуть его к полноценной жизни и уничтожить. Надо было с ней раньше поговорить, вот только он откладывал, потеряв голову от ее близости.

— Тогда неси таблетки.

Андрей с неохотой разжал руки, остро чувствуя ее отсутствие. Когда он успел так привязаться к шпионке? Как он собирается выгонять ее, чтобы не разрушила весь его бизнес?

Краснова знала, где лежат его запасы обезболивающих и противоспазмовых. Он взял горсть таблеток с ее ладони, запил водой и со стоном опустил разрывающуюся голову на подушку.

— Полежи со мной.

Снова обнял ее и прижал к своему телу. Ничего, сейчас приступ пройдет, и он разберется в ситуации, поговорит с ней, в конце концов. Предложит больше. Предложит всё! Если вопрос в ее жадности, она согласится.

Ночевали они в офисе, Громов так и не смог подняться и уехать домой. Утром лучше не стало, зато Краснова наконец-то смогла петь, под ее колыбельные мигрень стала отступать. Громов позвонил врачу, требуя выписать другие лекарства:

— Эти нихрена не работают! — рычал он в трубку.

— Готов встретиться с вами и обсудить операцию. Кажется, мы нашли проблему ваших болей, Андрей.

Призрачный шанс забрезжил, поманил, но Громов уже боялся поверить.

— Вы уверены?

— Я покажу вам, что мы нашли, и с вашего согласия проведем дополнительные исследования, прежде чем предложим операцию.

— Едешь со мной, — бросил Андрей Арине, поспешно, насколько возможно было в его состоянии, вставая с постели и собираясь в клинику.

Если проблема с головной болью решится с помощью операции, то Краснову незачем будет держать при себе. Он уверен, что она привязывает его только голосом, облегчающим боли.

В клинике он оставил Арину сидеть в приемной у регистратуры, сам зашел в кабинет к врачу.

Тот сразу достал снимки с МРТ и повесил на осветительный стенд.

— Благодаря голосу вашей помощницы, мы пристально посмотрели в зону внутреннего уха, вот здесь. И нашли сдавленный нерв, от которого идут импульсы к началу мигрени.

Ручкой врач показывал на проблемную зону внутреннего уха, на работу резонансных частот, которые изменяли степень давления в проблемной зоне. Рассказывал, как идет цепная реакция со сдавленного участка до полноценного приступа мигрени, но Громов видел только одно, если убрать к чертям утолщение в ухе, он снова станет полноценным человеком.

— Делайте все необходимые процедуры к операции. Я согласен. Готов подписать и оплатить нейрохирурга и любого другого специалиста.

— Хорошо, — воодушевился врач. — Если сейчас время есть и девушка с вами, можем пройти в лабораторию и сделать замеры по двум сторонам с резонансом и без него.

— Девушка со мной… Кстати, что с ее анализами?

— Анализы? Ах, да. Все отрицательные. Небольшие разрывы от дефлорации, но это не критично, от потери девственности еще никто не умирал.

— От чего, простите? — переспросил ошарашенный Громов.

— От потери девственности. Вы же за этим ее привезли? Вы ее первый мужчина.

Это надо было осознать.

— Вы уверены?

— В компетенции своего гинеколога? Да.