Белоснежка и босс Громов

Вот черт, если потом, всю оставшуюся жизнь мне придется называть Громова "мой дорогой зять", вспоминать я буду этот самый момент, когда он стоит надо мной в строгом костюме, закинув голову, и рычит, вбиваясь в меня. Как жадно тискает грудь, обязательно задевая чувствительные соски, заставляя меня закатывать глаза и стонать от переполняющих эмоций, как судорожно сглатывает, и я вижу дергающийся кадык. Мы думаем об одном и том же, что ужасно хочется целоваться, трогать друг друга, кусаться, тискать, потому что к удовольствию процесса примешивается жадность обладания. Мне не хватает его губ, его трущихся о кожу щетинистых щек. Ему моих пальцев в волосах, легких покусываний в шею, мурашек и охов, когда он играется языком с сосками.

Нет, офисный стол определенно не самое удобное место для траха, для полной отдачи. Но даже самое неудобное место не спасает нас от фееричного конца!

Я захожусь в крике и зажимаю бедрами Громова между ног. Он в последний раз вбивает в меня член, буквально толкая по столешнице, тут же подхватывает руками за талию и возвращает назад, насаживая на разбухшую головку.

Меня разрывает от полноты, от ощущений наполненности им, от исключительного момента нашего полного соединения. Громов даже кончает сдержано, успевая получить удовольствие не только от освобождения, но и от моего мучительно прекрасного оргазма, который я тихо переживать не умею.

Судорожно хватаюсь за рукава его дорогого пиджака, ногами обвиваю его бедра, но меня еще долго колбасит на отчетах фирмы. Громов не выходит из меня, продолжая твердо торчать между ног. Он чувствует каждую мою конвульсию, каждый спазм удовольствия. Я внутренними мышцами нещадно сжимаю его, буквально выдавливая босса до последней капли, и он удовлетворенно урчит, поглаживая меня, успокаивая тихими спокойными ласками.

И в этот момент мне бы провалиться в сон, но дверь в кабинет неожиданно распахивается, Громов матюкается и выскальзывает из меня. Я прижимаю ладонь между ног, смешанно думая, где бы раздобыть салфетку, и оглядываюсь. Кто в выходные так нагло может ворваться в кабинет босса?

— Тебя стучаться не учили, Руслан? — рычит Громов, застегивая ширинку и одной рукой отправляя меня за спину от взбешенного взгляда Кунина.

Ну, блин, что же мне везет как утопленнику?!

Глава 11. Двойная месть

Приказ "валить нахрен" Кунин проигнорировал, вальяжно прошествовав к дивану и нагло усевшись, закинув ногу на ногу.

— Итак, цветочек свой цветочница не сберегла, — констатировал Руслан, выглядывая меня из-за спины Громова.

О, как мне было стыдно!

Между пальцев стекала жидкость, струясь по внутренним сторонам бедер, соски красноречиво торчали, задевая жесткую ткань пиджака Громова, а одежда моя валялась вне зоны досягаемости. Громову было явно не до меня и не до моего бедственного положения, его плющило от наглости Кунина.

— Тебе заняться нечем? — рычал он на рассевшегося Кунина.

— Ты обещал не трогать мою девственницу! — сорвался в ответ он. — Уже везде запихнул, где мог? В рот? Между булок?

— Заткнись! — по спокойному ледяному тону Громова, я бы на месте Руса не только замолчала, но еще забралась бы в скорлупу и родилась обратно.

— Я ей предложение сделал, а ты трахнул мою невесту! — сквозь зубы напомнил Руслан.

— Эй, я вообще-то не соглашалась, — пришлось вмешаться мне.

— Заткнись!

— Помолчи!

Парни сорвались на меня оба, открывая мой эпичный вид на обозрение.

— Черт, — опомнился Громов, стянул с себя пиджак, накинул на плечи и протолкнул к своей личной комнате.

Я поспешно сбежала, но остановилась у двери, подслушать. Мне же нужно знать, чем все это кончится?

— Какая, нахрен, девственница? — продолжал наезжать на Кунина босс. — Ты рентгеном их просвечиваешь?

— А разве нет?

— Нет! Я понимаю, что у вас девицы меняются, как перчатки, вы всех не помните, но…

Тон разговора снизился, и как я не пыталась услышать, чего там еще говорил Громов, не смогла. Зато отчетливо услышала последнюю реплику Кунина:

— Мне похрен, что ты там с ней делал, но пока я не отпустил ее, она не имела права раздвигать ноги! Эта дура пожалеет, что подставила меня.

Дверь хлопнула, аж стены затряслись, и я на цыпочках попрыгала в душ, оставляя пиджак Андрея на кресле по пути. А скоро присоединился он. В ужасном настроении.

— Что у тебя с Русланом?

— Ничего, — испуганно ответила я, инстинктивно прикрывая грудь руками и скрещивая ноги.

Андрей преувеличенно вздохнул, закатывая глаза, демонстративно разделся и вошел внутрь душевой кабинки.

— Что, опять?

— Как насчет минета? — промурлыкал Громов, обхватывая меня ручищами, прижимая к своему крепкому телу и немилосердно впиваясь в губы поцелуем.

И где-то на второй минуте я подумала, а почему бы и нет?

Вечером Громов отвез меня ужинать в навороченный ресторан, а когда я увидела Заславского, звезду кулинарного реалити-шоу, есть я больше не могла. Открыв рот смотрела на кумира миллионов, а он шел к нашему столику, приветливо улыбаясь.

А потом выяснилось, что он действительно шел к нам, точнее к Громову.

— Как ты, Андрюх?