Белоснежка и босс Громов

Не объясняя Марине и маме, мы почти выбежали из подъезда, сели в машину и поехали. Сергей перебрасывался фразами с Андреем, и я тоже начала беспокоиться.

— Он мог подставить Кунина, и он постоянно его подставлял.

— Да, а ты еще и в планы его посвятил. Вспомни, как быстро они тебе позвонили и дали с ней поговорить…

— Черт! И он совал мне Кунина, отговариваясь нелепыми отмазками, — бесился Андрей.

— Зато в итоге отвлек нас от главной цели и от сделки. Вместо того, чтобы подписывать договор, мы гоняемся за Куниным, тот за очередной подсунутой ему девственницей, а Серега, сученыш, едет на сделку, чтобы сорвать ее и взятки-гладки. Ведь не предъявишь ему ничего! — злился безопасник.

— Куда ты смотрел?!

— Ага, давай еще на меня стрелки переводи. За всеми вами не уследишь, а новых людей нанимать ты не любишь.

— Оказывается и старые гниют, — горько подвел итог Андрей.

Мы приехали к международной торговой палате, где как раз совершалась сделка. Андрей вытащил из переговорной удивленного Сергея, который еще пытался играть роль педантичного и предупредительного юриста.

— Арина! Как я рад тебя видеть. Нам сообщили, что ты на грани жизни и смерти.

— Ага, за гранью она, — одернул его Громов. — Штаны задери.

— Зачем?

— Задери, тебе говорят, — вступился безопасник. — Тебя не спускать их просят, радуйся.

Сергей попятился. Потом неожиданно в его руке появился пистолет, Громов бросился ко мне, сбивая с ног, к нему бросился безопасник, закрывая собой, и в результате оба погребли меня под своими телами.

Раздался оглушительный грохот и вопли. Все забегали, меня подняли, отодвинули к стене, чтобы не мешала, но юрист уже убежал.

— И что теперь будет? — спросила я.

— Объявят в розыск, предъявят обвинения, — заверил Андрей. — Серег, начинай пробивать его связи, вытяни, на кого он работал. И можешь нанять в помощь надежного человека.

— Конечно. Сделаю. Вас отвезти?

— Знаешь… Нет. Знакомься с новой родней самостоятельно, а мы с Ариной домой. Я потом с мамой пообщаюсь.

Я хихикнула, но это скорее было нервное. Сейчас я до умопомрачения хотела попасть "к нам" домой и задыхаться от любви Громова.

Наконец-то знать, что он мой и больше ничей — это такое неописуемое счастье!

Вечером я проснулась в его постели, испытывая ужасное смущение. Вместо секса, я вырубилась от слабости и потрясения. Теперь увидела, как Андрей с мягкой улыбкой рассматривает меня, облокотившись на подушку рядом.

— Это такое счастье, когда ты рядом, — прошептал он.

— А вдруг я стану тебе не нужна после операции? Сейчас тебе нравится мой голос, а потом разонравится, и что тогда будет?

— Ты снова делаешь умозаключения? — он наклонился и поцеловал. — Кто сказал, что мне нравится только твой голос?

Я тихо застонала, чувствуя ту саму приливную волну удовольствия, растекающуюся по телу каждый раз, как только он берет меня губами, сжимает в своих руках и прижимается твердым напряженным телом.

От нежной слабости я могу только вздыхать и охать, даже не делая попытки сдержать моего босса-громовержца. Да и зачем его сдерживать, если я всей душевой хочу слиться с ним воедино?

— Так, стоп, — внезапно прервался он под мой разочарованный стон. — Открой верхний ящик.

Я хныкнула и потянулась к его упрямо сжатым губам. Он увернулся, протягиваясь через меня, открывая ящик и доставая три бархатные коробочки.

— Я подстраховался, — сообщил Громов, открывая их поочередно и выкладывая мне на грудь три кольца. — Выбирай любое и выходи за меня.

— Согласна! — выдохнула я и пленила его рот поцелуем.

ЭПИЛОГ

 Андрей настоял, чтобы свадьба состоялась до операции. Все подготовили быстро и тихо. Мама настояла, чтобы приехал отец, заранее решив спихнуть новости о внуке на новоиспеченного отца и мужа, но Сергей не подвел, принеся клятву, приезжать в поля каждый сезон посевных и уборочных работ. А вот Андрей от такой клятвы воздержался.

— Думаю, мы решим вопрос с наемными работниками.

Мама плакала, сначала, когда выдавала замуж Маринку, потом, когда собирала меня.

— Господи, какая ты у меня красивая.

— Это не я красивая, а платье!

— Нет, девочка моя, не платье человека красит, а душа…

Подружкой невесты мы были друг у друга с сестрой, зато оба жениха отличились друзьями. Каждый босс посчитал честью засвидетельствовать наши браки. Кроме Валеева Сергея.

Первоначально все склонялись к совместной свадьбе. Сестры-невесты, женихи-друзья, а главное — какая экономия!

Но как всегда Громов произнес: "Нет".

— Я хочу, чтобы у нас была своя собственная дата. Хочу, чтобы у тебя был твой день. Зачем устраивать цыганский балаган и массовую регистрацию? Экономия? Мне на тебя денег не жалко. Гуляем.

Собственно, после отмашки босса никто спорить не стал, сначала отыграв свадьбу Марины, а потом мою.

Я проводила маму с папой в станицу, украдкой вытирая слезы, зная, что счастливый конец нашей истории несколько раз был под срывом. Пожелала Маринке и Сергею сладкого медового месяца, хотя знала, что вопрос интима у них несколько напряженный, но все наладится, я не сомневалась. И вернулась к моему мужу.