Белоснежка мертва

Она готовит кофе, садится на диван, прижимая горячую чашку к голому животу, и включает телевизор.

Впрочем, смотрит рассеянно. Она уже знает, что покажут завтра. Разбитое стекло, гололёд и кровь. Коричневый седан, который вылетел ниоткуда и смял машину министра с водительской стороны.

Не покажут, как она расстёгивает мужнин ремень безопасности, — и её последнюю улыбку в зеркале заднего вида. Это — только для него.

Её покажут после, бледную, убитую горем, но сильную, готовую взвалить на себя груз мужниных партийных обязанностей. На голове — белый бинт. Возможно, с пятном крови.

Она будет смотреться хрупкой и красивой.

Вот только что-то не так. Призраки завтрашнего дня шепчутся. И говорят не о ней, а о ней. Об умершей принцессочке с волосами цвета воронова крыла и розовыми щеками. Призраки никак о ней не наговорятся. А ещё день — и сучка будет жить вечно.

Этого допустить нельзя.

Она выключает телевизор. С чёрной плоскости экрана глядит пожилая голая женщина, бледная и сутулая.

Надо добиться, чтобы её забыли. Возненавидели.

Она вспоминает платье, которое девчонка шила — из того мульфильма, жёлто-синее, с красной бабочкой.

Пусть над сучкой потешаются. Это будет лучше всего.

Улыбка возвращается на её губы, она вновь чувствует себя красивой. И звонит по телефону.

* * *

Фотограф охотится на принцессу в лесу гиков.

Время к вечеру. На краснокирпичные стены старого завода льётся золотой свет. Отличный вышел бы снимок, если б не дети в гриме и с огромными бутафорскими мечами.

Мог бы лететь сейчас в вертолёте, пытаясь снять репортаж про чемпиона «Формулы 1» — его любовница обожает валяться в снегу после сауны. Но нет, из-за какого-то звонка приходится торчать на научно-фантастическом конвенте, чтобы подгадить маленькой девочке.

Добудь мне её фото. Такое, какие тебе удаются лучше всего. Ну, ты знаешь.

У него не было другого выбора — только подчиниться голосу. Голос знает слишком многое и крепко держит за яйца.

Камера холодная. Он делает несколько снимков, просто так, согреваясь. Мальчишки с бумажными пакетами на головах, в заляпанных кровью комбинезонах. Уже вполне оформившиеся малолетки в кавайных костюмах, розовых лосинах и школьной форме, пухлые губы от холода синие. Штурмовики и бэтмены. Принцессы пока не видно. «За что с ней так?»

Промельк жёлтого и синего. Ага. Он жмёт на спуск и едва не роняет камеру: на него рычит и суёт ему в лицо заляпанные кровью сиськи какая-то зомби-принцесса. Зубы её жёлто блестят, грим бледно-белый.

Принцесс тут навалом, и все в платьях одних и тех же цветов. Принцессы-супергероини, принцессы-вампирши, даже один мальчишка оделся принцессой. Фотограф чертыхается. Уже почти стемнело, и если не найти её поскорее, света для хорошего кадра не хватит. Под ложечкой заранее щемит. Снимки, однако, становятся лучше. Мускулистые юнцы с колючими причёсками и невозможно огромными мечами сидят кружком вместе с картонным роботом, играя в «Драконов и подземелья». Шестилетки вырядились хатифнаттами, существами из сказок про муми-троллей. Фотограф вдруг понимает, что ему и впрямь нравится. Когда-то давно он ловил мгновения в видоискателе, не думал о чёрных, красных и жёлтых заголовках. Спустя время он забывает обо всём и даёт цветам и картинам втекать в объектив.

Потом он видит её. Она сидит на тротуаре, будто не замечая холода. На щеке кровоподтёк — или очень умело нарисованный, или настоящий. Закрыв глаза, она курит косяк. Вот он, искомый кадр: дочь министра, наряженная Белоснежкой, покуривает травку.

Фотограф поднимает аппарат.

Но в объективе невольно видит реальность.

Кровоподтёк неподдельный. Вокруг глаз тёмные круги. Со странно голодным видом она что-то выглядывает в толпе.

Фотограф вдруг понимает, что она не хочет возвращаться домой.

Палец замирает на спуске. С минуту фотограф просто смотрит. Он ждёт, когда погаснет последний луч и все вокруг станут серыми. Она теряется среди них.

Катая во рту сигарету, он возится с картой памяти и айпадом. Пролистывает снимки и шлёт голосу тот, что с полуголой принцессой-зомби.

Фотография улетает со звуком разрезающей воздух лопасти вертолёта.

* * *

Мало-помалу мы собираем в стеклянном гробу все её кусочки, один за одним. Её электронные письма, посты в «фейсбуке», данные медицинской карты. Снимки, где она выпячивает сложенные бантиком губы, косплеит того или другого персонажа. Видео с конвента — то, где она улыбается.

Несколько часов мы кодим в темноте. Наши лица в свете мониторов, изрытые кратерами чужие планеты, сальны от недосыпа. В квартире жарко от дыхания наших машин.

Она пришла к нам в последний день конвента. В тот вечер мы вернулись домой героями. Мы пофлиртовали с косплеершами, поспорили о тонкостях «Звёздного пути» и «Властелина конец» с нашими соперниками, поохотились за автографами звёзд «Вавилона-5». В кои-то веки среди своих. Все мы ощутили потом некую перемену.