Белые и черные

– О тебе, Лиза, попечитель – Бог! Он наградит тебя лучше матери. Послужи мне и теперь еще… Подпиши оба эти заявления воли моей о вас и… престоле…

Силы ее величества от последнего усилия, казалось, совсем истощились, и она замолчала. Елизавета Петровна подписала завещание и отдала светлейшему, вложившему его в куверт с государственною печатью, приготовленный Остерманом, припечатав его еще своею печатью.

Государыня погрузилась в забытье и не выходила уже из него. Это было перед полуднем 5 мая. Спустя два часа пришла к матери старшая цесаревна с мужем и целовали ее уже холодевшую руку, оставшись затем во второй приемной. Приводили целовать руку ее величества также великого князя с сестрицей. Сохранялась полнейшая тишина, хотя собрались все имевшие и не имевшие въезд ко двору, и для желающих подкрепиться накрыты были столы в дворцовых покоях, занятых светлейшим.

Около 9 часов вечера государыня два раза вздохнула, и затем уже грудь ее более не поднималась. Все встали и тихо плакали. Явился Блументрост, пощупал пульс и громко произнес:

– Все кончено!