Белые Мыши на Белом Снегу (СИ)

- Если бы я мог передумать, я не говорил бы, что приду. Сказал бы: "может быть" или "постараюсь". А я говорю тебе: да, завтра в шесть с левой стороны памятника, под навесом. Верно?

Она недоверчиво покачала головой:

- Хочешь сказать, что ты - хозяин своего слова? Смотри. У нас тут - позор, если девушка приходит на свидание, а парень - нет. Пальцами будут показывать.

- Хорошо, давай, для твоего спокойствия я приду сюда? А ты просто жди дома. Никто тебя и не увидит.

- Н...нет. Я тебе верю. Давай уж так, как условились.

Много позже я понял, что она просто хотела показать всему поселку, что и ей могут назначать свидания, и не кто-нибудь, а приличный городской служащий, даже в шляпе - у них это было своего рода визитной карточкой благополучия. И не имеет значения, что я ношу шляпу лишь потому, что кажусь в ней старше...

Конечно, я пришел. Чтобы она не нервничала - даже на десять минут раньше назначенного времени. Тоня уже маялась у памятника, но, издали заметив меня, вдруг спряталась и долго играла со мной в какую-то непонятную игру под названием "А меня еще нет!". Я, посмеиваясь, ждал. Попробовал закурить на холодном ветру, но закашлялся и бросил. Постоял, сунув руки в карманы пальто, походил, согреваясь, потом позвал в пустое пространство:

- Тоня, выходи, я замерз.

Она застенчиво выползла из щели между двумя торговыми ларьками, подошла и встала, независимо сложив руки на животе:

- Привет. Давно ждешь?

- Минут двадцать, ты же знаешь, - я протянул ей руку крендельком. - Пошли, до чего холодная у вас тут осень!

- Еще будет тепло, - пообещала она, цепляясь за меня и пристраиваясь идти в ногу. - У нас всегда так. После лета - месяц вот такой гадости, а потом еще недели две - солнышко. Потерпи, уже скоро.

- Куда пойдем?

Она задумчиво огляделась:

- Ну, не знаю. А хочешь, прямо сегодня будут приключения? Сейчас?

- Я нормально для этого одет?

- Да сойдет. Без разницы, - Тоня вдруг потащила меня куда-то, и я заметил, как загорелись у нее глаза. - Ну, сейчас ты увидишь. Никогда не забудешь! Обещаю! У меня был друг, - она говорила, задыхаясь от быстрой ходьбы, - так вот он, когда уезжал, так и сказал: Тонька, это было что-то!..

- Почему он с тобой не остался? - удивился я. - Или вы просто дружили?

Глаза Тони зло блеснули:

- Не-а, не просто. Он меня, видите ли, проверял. На совместимость...

Я все понял и сразу представил себе ее состояние. "Отец" как-то рассказывал мне о психологии жертв моральных преступлений и объяснял, как вести себя с такими людьми: надо быть максимально терпимым, мягким, ни в чем не упрекать, потому что несчастные ведь не виноваты, что с ними поступили жестоко. Нужно вести себя, как лучший друг - только так можно помочь человеку залечить раны.

И вот - рядом со мной идет жертва такого преступления. Снова этот пресловутый "проверочный месяц", о котором я столько слышал и даже читал в газете полемическую статью о необходимости его строгого запрета.

Сам я, конечно, никогда не пользовался "проверочным месяцем", и не потому, что не мог - просто не хотел. Ни в одном своде законов не сказано об этом негласном праве каждого человека, но все знают, что, в общем-то, мужчине не запрещается спать со своей будущей женой один месяц перед свадьбой, чтобы убедиться в правильности своего выбора. То же самое касается и девушек, конечно. И я знал, что многие мужчины беззастенчиво этим занимаются, а потом сбегают, уверенные, что бывшая невеста постесняется заявить в Моральный отдел.

Жил в нашем служебном доме один такой парень, он даже завел специальную книжечку, где в алфавитном порядке вел список своих жертв. Очень ему это нравилось - до тех пор, пока не встретилась на его пути Ольга, секретарь нашей районной молодежной ячейки. Уж она-то краснеть не побоялась, пошла и заявила обо всем, в том числе и о найденной в столе книжечке, и загремел наш любитель бесплатного сыра на многие годы в спецгородок, на фабрику, где штампуют электрические изоляторы.

Но меня останавливал не страх перед наказанием, а отвращение к действиям такого рода. После ухода Хили я пытался с кем-нибудь познакомиться, просто для того, чтобы заглушить тоску, но мне и в голову не приходило "проверять" своих новых подружек - их было три, если я правильно помню. Во всех трех случаях дело ограничилось прогулками по городским улицам, мороженым и долгими разговорами, после которых я понимал: это - не мой человек.

- Не расстраивайся, - попросил я, глядя на Тоню сверху вниз. - В каждом стаде есть паршивая овца, это неизбежно.

Она подняла глаза:

- А кто расстраивается? Вот еще, важность какая. Просто он был сытый и... и просто сволочь, не из-за "проверки". Я бы за него и не пошла, он так, разве что на пару недель годился.

- Вот и хорошо, - я похлопал ее по руке, мельком подумав, что это - типичная психология жертвы такого вот негодяя. - И хорошо. Ты найдешь себе кого-нибудь гораздо лучше.

Тоня вдруг расхохоталась:

- Да ты вроде как утешаешь меня?!.. Вот уж не надо.