Белые паруса

– Дойл! – в отчаянии сжимая кулаки, крикнула Айрис. – Не поступай так со мной! Со всеми нами! Не смей, слышишь?! Как только католийцы высадятся на остров, они всё тут зальют кровью. Перережут нас, как цыплят.

Неужели жёлтые кругляшки стоят выше жизни тех, кто жил рядом с тобой все эти годы? Мы можем спасти много довольно малой ценой – спасти без боя! Ты скажешь этому «нет»? «Нет» возможности сохранить владения, власть на острове? Скажешь «нет» возможности сохранить сотни, если не тысячи жизней? Твоё золото не может стоить дороже того, что я пытаюсь за него купить. Неужели ты не понимаешь?

– Я понимаю лишь одно: ты пытаешься заткнуть пробоины в своём корабле за мой счёт! Хочешь заплатить моим золотом за предательство твоего мужа. Но как бы не была сладка твоя щёлка, дорогая, не слишком ли это высокая цена?

Айрис замерла, глядя на Дойла огромными глазами.

Вот так, одной фразой, он будто бы перечеркнул всё то хорошее, что между ними было.

– Ты не передумаешь? – спросила она.

Взглянув на молодую женщину, Дойл несколько смягчил тон:

– Я понимаю, ты хочешь принять правильное решение, такое, что устроило всех нас. И, как любая женщина, пытаешься выбрать бескровный путь. Это нормально. Для женщины.

Айрис сжала кулаки, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

– Знаю, в твоих глазах я сейчас почти ровня Оливеру, но, Айрис, отдать сундук католийцам не решение проблемы. Они сделают вид, что согласны, но всё это бессмысленно. Твой дурак-муж полез к настоящему тирану. Я сталкивался с ним. Видел, как он разбивал пиратские корабли, видел его в ближнем бою. Ему не раз удавалось взять верх над противником, превосходящего его числом за счёт одной сатанинской злобы и дьявольской веры в себя. Я видел, как он жаждет крови. Этот человек никогда не уйдёт отсюда просто так. Заберёт золото и тут же, прямо на месте, постарается убить того, кто его доставил. Ошибка, Айрис, пытаться договариваться с тем, кто изначально не признаёт наших правил. Ты не сумеешь купить католийцев. Они так или иначе навяжут нам драку. Я же предпочитаю драться зная, что в укромном месте меня дожидается моё сокровище.

Возможно, Дойл Райан прав. Возможно. Но Айрис склонялась к мысли, что им движет элементарная, старая, как мир, жадность. А во всё остальное ему просто нравится верить.

Отдать приказ схватить его? Айрис видела, как он дерётся и знала, чего он стоит как воин. Он человек пять уложит прежде, чем удастся его скрутить. И не факт, что получится скрутить живым.

Вся натура Айрис протестовала против принятого ею решения. Но на одной чаше весов лежали её чувства и отношения с Дойлом, на другой – долг и жизни других людей. Колебаться она не имела права.

И Айрис не колебалась.

Как только ничего не подозревающий Дойл повернулся к ней спиной, она изо всех сил ударила его рукоятью пистолета по затылку, оглушая.

На мгновение замерев, словно подпиленное дерево, Дойл осел, погружаясь в беспамятство.

– Обезоружить его немедленно, – приказала Айрис топчущимся солдатам.

– Мэм…

– Быстро! Пока он не пришёл в сознание. Запереть внизу, в одном из казематов. Выполняйте.

Сердце болезненно ныло. Что, если она ошиблась?! Что, если он был прав?!

Айрис навестила Дойла меньше, чем через четверть часа, почти сразу же, как только он пришёл в себя.

Алый отсвет факелов играл на стенах. Шаги гулким эхом отдавались в переходах.

Видимо, услышав их, Дойл и поднялся ей навстречу. С рассыпанными по плечам волосами и блестящими в свете пламени светлыми глазами он как никогда напоминал попавшего в западню дикого зверя.

Словно спустя десять лет убитый ею лев вернулся в человеческом обличье чтобы снова стать самым большим её кошмаром.

Они молча смотрели друг на друга через разделяющие их прутья тюремной решётки.

На этот раз Дойл нарушил молчание первым:

– Я ради тебя поставил на карту всё. Ты сказала, что будешь верна мне. Что тебе можно верить. И, – Дойл вскинул руки, демонстрируя клетку, в которой очутился, – вот я здесь.

– Ради твоего же блага, – даже глазом не моргнула Айрис.

(Она одна знала, каких усилий её это стоило).

– Тебя не очень удивит, если я признаюсь, что никакого блага в моём заточении не нахожу? Ни для себя, ни для тебя. Я заперт под землёй и вынужден буду сидеть на цепи, в ожидании новостей о смерти Кэролайн, моих друзей и твоей, Айрис, тоже. Сидеть и ждать, пока каталийцы всех нас передавят, как лиса куриц.

– Я всё же надеюсь, что всё обернётся иначе. Всё уладится.

– Айрис! Идти в ловушку одной опасно. Твоё решение неправильно. Твоё предательство не принесёт тебе выгоды и не поможет достичь цели. Неужели ты сама этого не понимаешь?

– Это ты предал меня, заставив бороться одной там, где я надеялась делать это с тобою вместе. Ты бросил меня. Твоё чёртово золото тебе дороже. Ты… ты не оставил мне выбора, Дойл.

– Неправда. У тебя был выбор. Верить мне. А ты заперла меня здесь. Вот цена твоей любви.

– Я заперла тебя здесь чтобы сохранить тебе жизнь. Даже если ты не веришь и не понимаешь, это всё равно так.