Белые росы (СИ)

Наступил апрель, весна постепенно вступала в свои права, а студенты начали сходить с ума — одним кружила головы первая влюбленность, другим — тепло и возможность потратить энергию за играми на свежем воздухе, а студенты пятого и седьмого курсов умирали, готовясь сдавать СОВы и ТРИТОН.

Катерина всю зиму не прекращала поиски, и у нее накопились внутренние планы всех башен вплоть до шестого этажа.

В тот день во время изучения школы ее сопровождал профессор Кеттлберн, который оказался мировым мужиком, обожал рассказывать про магических тварей и все старался затащить Катерину вместе с собой в Запретный лес, забывая по старости лет, что у нее таки нет магических способностей и особого желания бродить по опасной, заросшей колючим кустарником, чаще. Она каждый раз вежливо отказывала профессору на его приглашения, и не напоминала, что он лишился руки и ноги в том самом Запретном лесу, и даже палочка не помогла.

Рассматривая из-за плеча Кати очередной кусок плана, Сильванус ткнул крюком протеза левой руки в отдельный кусок:

— А здесь что за странная разница между стенами?

— А хрен его знает, — задумчиво ответила женщина, рассеянно жуя конец карандаша. Она уже привыкла к местным странностям, но "привыкнуть" не значит "принять", и она все так же надеялась разобраться в творящейся здесь неразберихе.

— Может, тайный ход?

— Может, — покладисто согласилась Катя. Филч уже показал ей штук пять ходов, и уверял, что есть ещё, но, что характерно, на планах, предоставленных директором, этих ходов не было.

— Или тайная комната.

— Может… Чего?! Какая комната? — К наличию тайных комнат Катя была не готова, хотя подозревала, что они есть.

— Ну, комната. Тайная. Вход на втором этаже через туалет. И есть ещё Выручай-комната, она, кажется, на восьмом, но так просто не открывается.

Катерина поджала губы и мысленно взвыла, представляя, какой пласт работы ей, возможно, предстоит перелопатить, если таких “тайных комнат” окажется много. Некстати вспомнились слова Снейпа про места замка, которые она не сможет посетить, не будучи магом. Катя выжидающе уставилась на Кеттлберна, ожидая продолжения рассказа, и, когда он промолчал, подтолкнула его к теме:

— Ну, и откуда вы узнали, где Тайная комната?

— А, так я там был. Там ещё жил громадный злобный василиск, по слухам, его туда посадил ещё основатель Слизерин.

— Как интересно. Василиски это те, с петушиной головой и убивающие взглядом?

— Да, восхитительный экземпляр, еле завалили. Это было лет пятьдесят назад, как сейчас помню, какой кавардак поднялся в замке.

— Помните?

— Девочка, я работаю в школе с 1923 года, конечно, помню, я тогда был хорош, со всеми руками и, конечно, принимал активное участие в поимке змея. Ну, потрепало немного, конечно, но провел в больничном крыле всего пару дней, сущие пустяки — так, хвостом зацепило.

— Потрясающе. Я и не подозревала, что здесь может быть настолько опасно. Как так получилось, что василиска никто не заметил?

— Он передвигался по трубам, а вход в комнату был надежно спрятан. Не напрасно же она называется “Тайная”. Правда, несмотря на все предосторожности, нашелся-таки болван, владеющий парселтангом, который решил ее вскрыть.

— Стоп, что такое парселтанг? — Кате ожидаемо хотелось узнать больше о неведомой ерунде, выпускающей в замок исполинских кровожадных монстров.

— Умение понимать змеиный язык. На гекконов, варанов и хамелеонов не распространяется. По секрету скажу, для знающих людей змееусты это скорее повод для шутки, поэтому, если не хочешь стать посмешищем, об умении понимать змей лучше не распространяться.

— Но говорить со змеями — это же здорово, вон, с василиском же как-то договорились?

Кеттлберн довольно хихикнул, достал из кармана самокрутку и раскурил ее с помощью палочки, придерживая сигарету протезом. После выпустил в воздух пару колечек дыма и пояснил:

— Способность змееуста одна из самых бесполезных в волшебном мире. Всем известно, что змеи почти глухие, они не слышат человеческих шагов и голоса, распознают только низкие звуки, как низкие тона виолончели, и те “счастливчики”, которым повезло родиться со способностью к парселтангу, могут шипеть сколько угодно — их все равно никто не услышит. Они понимают, что говорит змея, но, к сожалению, змея при встрече с человеком чаще всего шипит: “Уйди, а то укушу”. Они, конечно, могут общаться между собой на парселтанге, и здесь их точно никто не поймет, но для этого один змееуст должен найти другого змееуста, а это далеко не так просто, можете мне поверить.

Сильванус ухмыльнулся, будто это была очень смешная история: