Белые росы (СИ)

Она повернулась к своему спутнику, собираясь все ему высказать и намекнуть, что ей в тяжёлой хламиде, фартуке и платке приходится много тяжелее, но внезапно прямо около них буквально взорвалась большая тугая семенная коробочка какого-то растения, до того скрытая широкими листьями, окутывая обоих облаком то ли пыльцы, то ли очень мелких семян. Лицо Катерины было закрыто, и она тут же отпрыгнула назад, как кошка, крепче прижимая маску к лицу и убираясь из зоны возможного поражения. А вот Снейп не успел среагировать, и пыльца тут же набилась ему в нос и открытый для очередных аргументов рот. Он выхватил палочку, взмахнул ею, очищая воздух, но, похоже, было поздно и зельевар успел вдохнуть частички растительного вещества.

Катерина порадовалась собственной предусмотрительности и тому, что не снимала очки, перчатки и защитную маску, надеясь, что для Снейпа контакт с растением не будет очень вредным. Визуально он выглядел нормально — не покрывался пятнами, не чесался, цвет не менял и крови нигде заметно не было. Но тут он поднял глаза на Катерину, и она поняла, что что-то очень-очень не так. Глаза профессора стали шальными, горели нехорошим блеском, и под этим взглядом ей стало чертовски неуютно. Будто оказалась в подворотне с маньяком, и эта встреча не сулит ничего хорошего. Даже внимание извращенца Магорио не было таким интенсивным, откровенно непристойным и настойчивым.

Губы зельевара криво изогнулись и он мягко произнес, растягивая гласные:

— Кэээтрин, вы сегодня очаровааательно выглядите.

— Держись от меня подальше, психонавт, — пригрозила изрядно струхнувшая Катерина, отступая назад. Снейп приближался мягким шагом, как хищный зверь, преследующий жертву, поигрывая палочкой, но не спеша пускать ее в дело.

— Или как у вас говорят: "Кааатья", да? Куда же вы, мы можем прекрасно провести время вдвоем…

— Псих припадочный, ты чего удумал, иди, умойся, сожри свою палочку лакричную, — Катерина лихорадочно бормотала, не отрывая испуганных глаз от профессора, который выглядел настоящим безумцем. Дубинку из кармана она даже не думала доставать, чтобы не спровоцировать нападение раньше, и молилась найти хоть что-то тяжёлое для защиты. За спиной она внезапно ощутила преграду в виде очередного стола с горшками, а в глазах преследователя мелькнуло торжество, смешанное с неприкрытой похотью.

Снейп совершил рывок вперёд, а Катя, нащупав за спиной горшок с каким-то водным растением, выплеснула воду в лицо зельевару, вдобавок приложив его горшком по голове.

Профессор упал, будто куль, теряя сознание, а испуганная Катя тут же начала обматывать его тонкой крепкой бечевой, которую она носила с собой в сумке вместе с другими инструментами. Убедившись, что Снейп надёжно связан, она закрыла ему нос и, когда он открыл рот, чтобы вдохнуть, постепенно приходя в себя, тут же влила в него универсальное противоядие, которым он же ее и снабдил ещё зимой, а после пузырек с зельем всегда был у Кати в кармашке на поясе. Зельевар кашлял, давился, пытался извернуться, но она уселась на него сверху, посильнее надавив коленями, придерживая челюсть и принуждая проглотить лекарство. Снейп затих, но женщина не спешила его развязывать, не зная, чего ещё можно ожидать от этого лунатика.

Минут через десять глаза профессора распахнулись, но теперь он не выглядел сумасшедшим. Он поморщился, обвел взглядом помещение, попытался пошевелить крепко связанными руками и внезапно грязно выругался. Катя и не знала, что министерские чиновники знают такие слова. Успокоившись, Снейп попытался сесть, и обратился к Катерине:

— Спасибо, мисс Лассер, вы успели вовремя, теперь можете меня развязывать, я в порядке.

— Чем докажете? — Недоверчиво поинтересовалась она, не спеша развязывать зельевара и подозревая его в коварстве.

— Ваш костюм вам не идёт, вы в нем похожи на Смерть. Когда плачете, ваше лицо похоже на пельмень, а соблазнить своим видом в рабочей форме вы можете разве что слепого пингвина-паралитика.

— Никогда мне ещё не делали таких приятных комплиментов, — сухо ответила Катя, тем не менее, разрезая верёвку на руках зельевара. Он сел, привалившись спиной к стене, потирая лоб руками, после осторожно коснулся шишки, образовавшейся на лбу, и зашипел от боли. Достал из кармана пару других пузырьков, выпил и снова поморщился, теперь, видимо, от неприятного вкуса.

Жалеть его Катя не стала, разумно считая, что он все же виноват, и должен хоть немного пострадать за доставленные ей неприятные впечатления. Но и сразу не стала кидаться обвинениями, ожидая от зельевара пояснений. Немного придя в себя, он глянул на Катю и слегка склонил голову:

— Извините меня, мисс Лассер, и благодарю за помощь — дело действительно могло обернуться плохо.

— Что это было? — Катя решила взять быка за рога и спрашивать, пока зельевар ещё ощущает вину и не успел сбежать. После добиться от него правды было бы проблематично.