Белые стяги победы

– Ты понимаешь, кто я такой? Ты понимаешь, что я могу стереть тебя в порошок? Сделать из тебя зомби или кучку пепла? – Ардил все больше и больше распалялся, его понемногу начинало трясти, а в уголках глаз появился знакомый багровый туман, предвестник наступающего бешенства. – Отвечай на мои вопросы правдиво, и я озолочу тебя, а если согласишь сообщать мне обо всем, что творится у вас в сотне, и что затевает капитан, то станешь бароном!

– Купить хотите, доносчиком сделать? – протянул десятник с презрением.

Хозяину Гардза захотелось его ударить, просто кулаком, врезать по этой наглой ухмылке, чтобы она окрасилась настоящим багрянцем. Стены комнаты, находившейся на самой вершине донжона и называвшейся по сюжетам на коврах Охотничьим покоем, утратили плотность, по ним побежали волны.

Еще немного, и Ардил перестанет сдерживать себя.

– Не выйдет, паря, денег и баронств у тебя не хватит, – продолжил Лач как ни в чем не бывало, хотя только слепой бы не заметил, что его собеседник находится в ярости. – Ответить можно, конечно, да только не на все. Что я могу про Харека сказать, господин? Капитан он хороший, платит вовремя и щедро, о людях заботится, ни разу своего слова не нарушил.

Ардил заставил себя успокоиться… вслушаться в шум ветра за окном, в то, как потрескивают свечи в серебряном канделябре… глянуть на стену, где грифон взлетает в небеса, а охотники пытаются набросить на него аркан… ощутить молчаливое неодобрение стоявшего за спиной Эбнера, то, как прохаживаются за дверью покоя стражники из гвардейцев…

– Так, хорошо, начало положено, – сказал он почти ровно. – Но еще я хочу знать…

Вопросы теснились на языке, и главная проблема состояла в том, как их сформулировать – не спросишь же у этого типа, не умеющего даже читать, человек ли твой командир? не замечал ли ты за ним нелюдских способностей, не умеет ли он летать или вызывать бесов?

Придется идти обходным путем.

– Все это так сложно вспомнить, господин, – проговорил Лач, выслушав, чего от него нужно. – Где и с кем мы сражались за эти годы – разве все в голове уложится, особенно в моей. Носило нас по всему миру, и на запад, и на восток, бились и с людьми, и с чудовищами разными, а иногда и с женщинами в схватки вступали, и с вином по кабакам…

Он издевался, а страха, похоже, не знал вовсе.

– Вот я думаю, не пустить ли нам в ход пытки, – Ардил удержался, сохранил голос спокойным, не сорвался на крик, хотя ему очень хотелось заорать. – Палачи у меня опытные и умелые, в их руках заговорит кто угодно, только при этом ему будет немного больно… «Романдийский сапог», «лесная дева», «огненные веники», «когти Стального Сокола» – тебе это о чем-то говорит?

– Да, господин, – Лач почесался с ленивой грацией откормленного наглого кота. – Воля ваша, и с помощью этих штуковин вы и вправду развяжете мой Язычок, – тут он усмехнулся. – Только совесть моя будет спокойна, ведь боль вопрошает, а тело отвечает. Да и времени заняться мной как следует у вас нет, а сутки я как-нибудь продержусь, уж поверьте мне.

Он не блефовал, был уверен в своих словах, это Ардил ощущал четко.

Почему же продажный, ненадежный и алчный наемник так предан своему нанимателю?.. Откуда берется эта необычайная верность, готовность идти на муки и даже смерть?.. Чем Харек Одержимый притягивает людей, что он делает, ведь не заколдовывает же?..

Эбнер кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Повелитель, может быть и вправду отдать его в руки палачей? – прошептал он, склонившись к самому плечу хозяина Гардза. – Мастер Пахор разговорит даже мертвого, если у того не отгнил язык, конечно, а сутки ведь большой срок, и этот нахал будет петь в руках заплечных искусников, да так, что только успевай записывать.

Командиру Серебряных Крыльев, воину до мозга костей, бывшему капитану одной из наемных рот, не нравилось то, что они творили. Своего отношения он и не скрывал, но при этом добросовестно исполнял приказы, и делал все, чтобы Ардил добился того, к чему стремился.

– Нет, не стоит того… – ученик Нового Бога небрежно махнул рукой.

Лач замер, точно его ударили по голове, глаза его выпучились и остались неподвижными. Над головой десятника вспыхнул заметный только взгляду чародея лазоревый ореол, а дрожание рук выдало, что наложенное заклинание принялось выметать из памяти наглеца события, начавшиеся в веселом доме «У матушки Гусыни». Менее умелому магу для того, чтобы добиться подобного результата, понадобился бы эликсир, но Ардил обошелся так.

– Ты же знаешь, что это уже не первый, кто попадает нам в руки, – сказал он, нервно щурясь. – Тот рыжий парень, которого вы взяли утром, ничего не сказал, хотя ему досталось так, что он умрет до вечера. Мастер Пахор слегка перестарался, но его можно понять, давно он не сталкивался с таким упрямством, с подобной силой духа и тела.

– И что же делать? Зашлем к ним соглядатая? – поинтересовался Эбнер.