Белые стяги победы

Непонятно чем и как, но девушка ощутила, что ее услышали: мысли пропали из головы, точно их сдуло ветром, их заменила горячая, пульсирующая пустота. Даже с закрытыми глазами она увидела, как поднялись языки Черного Огня, и облизали низкий, покрытый копотью потолок.

– Темный Жрец внял тебе… – прошептал Ашдод. – Смотри, смотри на его ответ…

Эти слова вызвали у Джадии раздражение – она не первый раз взывает к богу и его сестрам, и знает, что надо делать. Но она быстро справилась с собой – гончар старше ее лет на тридцать, его служение началось раньше, чем девочка из рода аб Хонек появилась на свет, и для него она не жрица, а безголовая соплюха.

Пламя взревело, точно дракон, умудрившийся прищемить хвост, и принялось менять цвета: иссиня-зеленый – пронзительно-желтый – глубоко-алый – бездонно-фиолетовый. Девушка испытала невероятно сильное желание поднять веки, чтобы проверить, кажется это или происходит на самом деле.

Но ее словно выдернуло из тела, и Джадия обнаружила себя в исполинском полутемном зале. Различила очертания высоких стрельчатых окон, тяжелые занавеси, колоссальный трон у стены.

А затем перед ней объявился Ардил из Гардза, точно такой, каким она его запомнила: белое, совершенно без загара, лицо, берет с пером, украшенный вышивкой черный камзол, штаны, заправленные в сапоги из лосиной кожи, в руке хлыст, а на боку – короткий меч.

– Рррррааззззи! – взревело сверху с такой мощью, что стены покачнулись, а пол вздрогнул, и в шее стоявшего неподвижно мага объявился воткнутый по рукоять кинжал из тех, какие так любят в гильдии, с выщелкивающимися боковыми лезвиями. – Рррррааззззи!

Изо рта Ардила хлынула кровь, потекла по рукояти кинжала, настоящим потоком хлынула на пол. Ответ на вопрос Джадии пришел тоже без помощи слов, но оказался на удивление красноречивым.

Багровая жидкость заполнила зал, поднялась девушке по грудь и коснулась губ так, что она почувствовала соленый вкус. Попыталась отшатнуться, и тут видение закончилась, она оказалась все там же, в обнимку со священной чашей, дрожащая и мокрая от пота.

– Темный Жрец ответил тебе? – прошептал гончар с благоговением.

– Да, – сказала Джадия, понимая, что бог не просто ответил, а не оставил ей выбора: после такого видения отказаться от предложенного старейшинами заказа она не сможет, ведь в этом случае пойдет наперекор воле того, кому служит, а это даже не смерть, нечто хуже смерти.

Оторвать руки от чаши оказалось сложно, ладони словно прилипли к темному камню. Тело, как всегда после успешного обряда, заполнила ликующая, пылающая мощь, так же мешающая нормально двигаться, как и обычная слабость.

Девушка поклонилась Черному Огню, отвесила поклон Ашдоду, и медленными, неуверенными шагами пошла к выходу. Проделала обратный путь через погруженную во мрак мастерскую, и оказалась на улице, под звездами – надо вернуться до того, как проснутся старейшины, а те привыкли вставать до рассвета.

И в этот момент, когда Джадия скользила через хорошо знакомую уличную тьму, мягким заученным шагом, позволяющим не производить шума, ей показалось, что ночное небо замерцало призрачной зеленью, и кто-то глянул на нее сверху с нескрываемым, властным презрением.

* * *

Презрения во взоре раскормленного вояки с красной мордой и длинными усами хватило бы на четверых. Зато меч на его поясе – девушка готова была поклясться – редко покидал ножны, а брюхо с трудом убиралось в кольчугу.

– Так ты, стало быть, девка, в доблестное войско под знаменем Верховного Блага хочешь завербоваться? – повторил вояка, почесывая в ухе кончиком длинного, белого гусиного пера.

– Ну да, – ответила Джадия, раздумывая, сколькими способами она смогла бы убить этого борова прямо сейчас: задушить голыми руками, сломать шею, зарезать, воткнуть палец в мозг через глаз, оторвать яйца, чтобы он сдох от боли, сломать ребра, чтобы одно воткнулось в сердце.

– Но ты, стало быть, понимаешь, что женщины в доблестном войске великого Ардила нужны только как маркитантки, или как лекарши, или как девки для утех. Годишься ли ты для этого? – вояка закончил ковырять в ухе и с глубокомысленным видом осмотрел кончик пера.

– Нет, – сказала девушка. – У меня нет фургона с товаром и я не обучена лечить.

– А как насчет утех, а, красотка? – вербовщик аж навалился грудью на стол, в глазах его появилась сладкая муть, а в уголках толстогубого рта возникли мелкие пузырьки слюны.

– Нет, я умею кое-что другое.

На вербовочный пункт Джадия явилась, отвергнув все прочие способы проникновения в окружение Ардила. Правитель Гардза собрался в поход, а это значит, что ей нужно как-то попасть в его армию, не ждать же, когда он вернется с победой или поражением?

Заказ, озвученный полностью после того, как она ответила согласием, прозвучал так: «устранить до наступления следующей весны». А на какой срок затянется война, не скажет даже сам Темный Жрец, сколько не взывай к нему в тайном храме под жилищем гончара Ашдода.