Белые тела

– Мы вернулись с Мартиники, – говорит он. – Давай встретимся, выпьем чего-нибудь. Шампанского, если ты не против, или сидра. Или, может быть, ужин?

– Ты, я и Тильда?

– Ты и я?

– Зачем?

Тихий смешок.

– Чтобы наладить отношения. Помнишь, как хорошо мы общались раньше? Давай вернем былую атмосферу? Я бы хотел этого, и Тильде будет приятно. Отведу тебя в какое-нибудь особенное место. Как насчет ужина в «Уолсли»?

– Да ты шутишь…

– Отнюдь. Приходи.

Внезапно начинает кружиться голова, меня переполняет страх, а еще – странное оживление. Я чувствую, что ему есть что мне сказать, это не просто внезапное стремление подружиться. Но я не уверена, что у меня получится вести себя перед ним естественно после того, как я прочла письмо Тильды, и я не могу даже представить, что вечер пройдет без накладок, я не потеряю самообладание и не устрою ужасную ссору.

В то же время чем больше информации я смогу вытащить из него, тем легче мне будет защитить Тильду. Выдерживаю бесконечную паузу, а потом соглашаюсь. Отложив телефон, я возвращаюсь обратно к «Досье», чтобы набросать список вопросов, которые хочу ему задать.

* * *

На следующий день я разбираю возвраты в книжном магазине и звоню клиентам, чтобы сказать, что приехали их заказы, но все, о чем я думаю – это Феликс. Обнаруживаю, что я страшно зациклилась на том, что не впишусь в атмосферу «Уолсли». Это явно не то место, где подойдут джинсы и футболка, и я неосознанно обращаюсь за советом.

– Дафна, я иду в «Уолсли», можешь посоветовать, что мне надеть?

Она фыркает так, что мама сочла бы это «неподобающим», и отставляет в сторону чашку с Вирджинией Вульф.

– Вот это новость, дорогая! – восклицает она на весь магазин. – И в честь чего же?

– Меня ведет туда парень моей сестры. Мне он не нравится… Кажется, он хочет умаслить меня.

– Что ж, возьми от этой ситуации все. Не уверена, что вправе раздавать советы по стилю, но, может, я куплю тебе платье? Закрою магазин днем, и мы вместе поедем в центр и подберем что-нибудь.

Так мы и поступаем. Она приводит меня в универмаг Фенник на Бонд-стрит, я примеряю несколько платьев, каждое стоимостью в несколько сотен фунтов, все они подобраны Дафной, чтобы «выжать из твоей фигуры максимум». Она быстро сканирует ряды с одеждой, перебирая вешалки, как бы прохаживаясь по ним пальцами, словно офисный клерк по папкам с документами, со словами: «Нет. Нет. О боже, нет, это отвратительно. Да, возьми это…».

Она провожает меня до примерочной, подглядывая за занавеску и комментируя: «Нет, оно расплющило твой зад», «Слишком висит, тебе нужно что-то более по фигуре». Я сдаюсь под ее разумным напором, замечая, что она выбирает для меня классические варианты, и они смотрятся на мне хорошо, хотя ее собственный стиль – кожаные мини-юбки и ботинки с кубинскими каблуками – совершенно иной.

Мы останавливаем выбор на платье цвета королевский синий. Сперва я не могу даже представить себя в нем на людях, чувствую себя почти голой. Не то чтобы там было особое декольте или слишком короткий низ, но то, как оно обтягивает бедра, ужасно смущает. Когда я начинаю протестовать, Дафна говорит:

– Я не собираюсь принуждать тебя, Калли, но ты действительно выглядишь замечательно. У тебя великолепная фигура… И ты даже не понимаешь этого великолепия, что делает тебя еще более соблазнительной.

Чувствую, как краснею, и отвечаю:

– Хорошо, тогда я буду смелее.

– А теперь время для туфель.

– Нет, это уже лишнее! Ты не должна так тратиться.

– А ты не должна идти в этом платье и в кроссовках.

– Думаю, с кроссовками вышло бы забавно.

– Только не в «Уолсли». Пошли.

Так что она покупает мне и туфли, ботильоны из замши темно-серого цвета на небольшом тонком каблуке.

– Мне они безумно нравятся, – говорю я. – Но я чувствую себя неловко.

– Считай, это твоя летняя премия, награда за то, что ты уговорила мистера Ахмеда купить все книги Вудхауза и продала так много открыток «Скорейшего выздоровления».

Смеюсь, потому что мы обе знаем, что за последние три месяца я продала всего одну такую открытку.

На следующий день я надела замшевые ботильоны с джинсами, и Дафна сказала:

– Очень мило. Можно их по-разному носить.

Приходит Уилф, и я совершаю променад через весь зал до полки, чтобы поставить книгу по кулинарии на место. Он не замечает обуви, но смотрит на меня озадаченно, пытаясь понять, что изменилось.

– Могу я чем-то помочь?

– Думаю, да.

– И чем же?

– Ты свободна на выходных? Подумал, может, захочешь поехать со мной, поработать в саду?

– Что? С тобой?

– Конечно, со мной… У тебя есть резиновые сапоги?

– Да.

Он уходит, а я до ужаса озадачена таким развитием событий, с удивлением принимая тот факт, что Уилф не поставил на мне крест. Я смотрю на Дафну, она смотрит на меня.

– Только не слишком воодушевляйся, – говорю я. А она начинает насвистывать «Love Is In The Air»[13].

– Не знаю я, что ты там насвистываешь.

– А я не знала, что ты любишь садоводство.

* * *