Белые волки

– Мы, истинные, – терпеливо уточнил он. – Все, кого удастся найти. Одному мне исправить столь большой вред не под силу. И опять же, такое проклятие нельзя просто убрать, растворить в воздухе, заставить исчезнуть. Маховик запущен, темный бог уже вонзил когти в свою жертву. Мне надо будет найти и уговорить того, кто согласится принять тьму на себя. Это тоже займет какое-то время.

– А что станет с тем, кто согласится? Он умрет вместо Эльзы?

Взгляд старика потеплел и стал почти ласковым.

– Если бы ты больше слушал своего деда, сынок, ты бы знал, что истинные умеют растворять в себе тьму. Но ты не истинный и большего тебе знать не надо.

Он ушел, и следом часы в прихожей загудели, отбивая очередной час. Алекс долго стоял у окна, размышляя над услышанным, потом допивал портвейн на кухне, ходил смотреть на Эльзу, все такую же неподвижную и бледную. Медленно угасал день, тени становились длиннее, уже наступила пора зажигать лампы, а он все ходил, из кухни – в спальню, из спальни – в кухню, словно искал себе место и не мог найти. Как-то неуютно стало в доме. Казалось, тьма скалится по углам. Наверно, виной тому было осознание, что в мире есть нечто необъяснимое. Как та сила, которая заставляет солнце вставать из-за горизонта.

Когда стемнело, Алекс принес побольше теплых одеял, лег рядом с Эльзой и укрылся, стараясь не вздрагивать от соприкосновения с ее ледяной кожей. Через какое-то время ему показалось, что закоченевшее женское тело слегка оттаяло и даже порозовело.

– Все будет хорошо, – шепнул он ей тихонько на ухо и погладил по волосам. – Я тебя не брошу. Никогда не брошу. Не повторю своих ошибок. Ты – моя, Эль. Ты – для меня.

Ее залитые чернотой глаза все так же безразлично смотрели в потолок.

Цирховия. Шестнадцать лет со дня затмения

В столице наступило лето. Закончился май с его грозами и промозглой ночной сыростью, белая пена цветения на деревьях сменилась тугими зелеными плодами будущего урожая, а школьников ожидала самая счастливая пора детства – каникулы.

В классе Эльзы прошли годовые экзамены, по итогам которых она вдруг обнаружила, что уже не входит в число лучших учениц. Всему виной были ее рассеянность и плохой сон. Точнее, одно вытекало из другого. Ночами она лежала в постели, уставившись в потолок, и не могла сомкнуть глаз. И вроде бы в доме стояла тишина, Димитрий давно перестал ночевать в своей комнате и беспокоить сестру, он вообще почти не показывался под родительской крышей, а Эльза все равно не высыпалась.

Она думала об Алексе. За три недели, прошедшие от дня их знакомства до последнего экзамена, он так приучил ее к ежедневным молчаливым свиданиям на площади у школы, что Эльза теперь жила только от встречи до встречи. Выходя из дверей здания с Севериной, Крисом или в сопровождении матери, она сразу искала взглядом на противоположной стороне улицы знакомый силуэт и мужское лицо, от вида которого ее сердце замирало, а потом начинало бешено колотиться.

Эльза старалась не показывать, как его появление радует ее. Напускала безразличность, смотрела лишь украдкой, избегая прямого контакта глаза в глаза. Но, видимо, в чем-то все-таки прокололась, потому что в один из дней мама перехватила ее взгляд, направленный на Алекса, и задумчиво остановилась у дверцы кара.

– Хм. А этот мальчик стоит здесь каждый день, – заметила она. – Ты его знаешь, Эльза?

– Кажется, он встречается с одной девочкой из моего класса, – соврала Эльза в ту же секунду, не моргнув и глазом.

Зачем она это сказала? Могла бы пожать плечами и притвориться, что не понимает, о ком речь. Но ей вдруг стало страшно, что сейчас правда выплывет наружу, родители узнают, что их дочь провела несколько часов наедине с этим человеком и даже целовалась с ним. Не зря говорят, что на воре и шапка горит. К счастью, мать успокоилась и больше не интересовалась примелькавшимся парнем. В школе наряду с детьми аристократов учились и отпрыски из зажиточных семей среднего класса, так что ничего удивительного не было в том, что человеческий мальчишка приехал встретить какую-то человеческую девчонку. Конечно, мама даже и в мыслях не допустила, чтобы он на самом деле ждал волчицу, пусть даже не Эльзу, а Северину или кого-то еще. Для нее это казалось таким же из ряда вон выходящим событием, как если бы дождь начал капать с земли на небо.

Зато ночами никто не мешал Эльзе наслаждаться собственными переживаниями. Она лежала и прокручивала в голове каждую секунду безмолвной, словно тайком украденной встречи с Алексом, иногда даже придумывала им диалоги, которые неизменно заканчивались одним и тем же – новым поцелуем. Сразу пересыхало во рту, хотелось прижимать пальцы к губам и представлять вместо них его губы. Она вспоминала, как он испугался, когда ошпарил ее кипятком, и какое у него было выражение лица, когда увидел ее в саду уже в облике волчицы. Не разочарование, нет, и не гнев за то, что утаила правду. Восхищение. Он смотрел на нее с восхищением.