Белые волки

Возможно, если бы Алекс рассердился или обиделся, Эльзе бы стало даже легче, а так она чувствовала себя немного виноватой за то, что древние традиции собственной семьи имели на нее большее влияние, чем новое чувство. Немудрено, что при таком раскладе она не высыпалась, а днем клевала носом над тетрадками.

А потом учеба закончилась и вместе с ней и их встречи. Тяжелое, томящее чувство прочно поселилось у Эльзы в груди. Неважно, лежала ли она теплым полднем в гамаке в саду, с надкушенным яблоком в одной руке и книгой – в другой, или смотрела с Крисом какой-нибудь фильм, усевшись на полу в его спальне, или болтала о пустяках по телефону с Севериной. Каждую секунду каждого дня Эльза отчетливо понимала, что в ее жизни чего-то не хватает.

Наверно поэтому, чтобы избежать тоски, она и согласилась, когда брат позвал ее на выставку, недавно приехавшую в столицу и уже прогремевшую в городских сенсациях. «Паровые восковые фигуры тэра Боссома» – гласила надпись на буклете, который положил перед Эльзой Крис. Сестра устроилась на животе поперек его кровати, подперев кулачками подбородок, и болтала ногами в воздухе.

– Кто такой этот тэр Боссом? – наморщила она нос.

– Инженер, приехавший с той стороны океана, – пояснил брат снисходительно. – О нем, кажется, знает весь мир. Кроме тебя, Эль, конечно же.

Эльза пожала плечами. О том, что за люди живут по ту сторону океана, она знала лишь понаслышке и никогда особо и не горела желанием узнать. Зато Крис всегда активно интересовался механикой и оружием, неудивительно, что ему словно шило в одно место вонзили, стоило этой выставке приехать.

– Ну, что такое восковые фигуры, я понимаю, – продолжила она, – но почему они еще и паровые?

– Потому что это не просто статичные куклы. Они двигаются! Они как живые! – глаза у Криса сияли. – Они могут пожать тебе руку, как настоящий человек, или поклониться. И все это благодаря давлению пара в механизме. По уровню мастерства тэр Боссом почти сравнялся с богами.

Эльза с сомнением покосилась на изображение восковой фигуры с жуткими выпученными глазными яблоками и приоткрытой челюстью на шарнирах.

– Ты уверен, что я не упаду в обморок еще на входе?

– Эль, – протянул брат с укоризной, прекрасно зная, что Эльза была не из тех девушек, кого легко удавалось напугать до потери чувств.

– Ну посмотри! Это же отвратительный уродец! – она ткнула пальцем в картинку. – Тебе что, не с кем пойти? Друзей нет?

– Все разъехались на лето, – проворчал Крис с недовольной миной.

– Тогда родителей попроси, они сходят с тобой в папин выходной.

– Мне что, пять лет, чтобы с родителями за ручку ходить?!

– Ну хочешь, я попрошу Северину составить тебе компанию? Она вечно скучает дома одна.

– Вот еще! Она дура!

– Ну тогда сходи сам. В гордом одиночестве. Как суровый брутальный мужчина, – не удержалась от смеха Эльза.

– Одному неинтересно…

Брат обиделся и приуныл. От одного вида его сгорбленной и печальной спины Эльзе стало совестно. Все-таки Крис был не просто ее близнецом. Между ними существовала особая связь, словно натянутая незримая пуповина. Пришлось сжалиться и согласиться.

Выставка расположилась в здании городского национального музея. Над входом красовалась большая вывеска, зазывающая народ, а по разные стороны от двери Эльза увидела мужчину и женщину. Их можно было принять за настоящих людей, если бы не те же неестественно выпученные глаза и струйки пара, вырывающиеся сквозь специальные прорехи в одежде, сделанные на плечах. Женщина махала рукой входящим посетителям, а мужчина иногда запрокидывал голову и разражался скрипучим и жутковатым смехом.

Проходя между ними, Эльза на всякий случай взяла Криса под локоть. К тому же, в толпе было не протолкнуться, приходилось держаться друг за друга, чтобы не потеряться. Громко играла музыка, восторженно визжали дети, молодые люди галантно улыбались своим спутницам, кто-то пытался растолкать других, чтобы срочно куда-то пробиться – и на весь этот шум, гам и суету из-за стеклянных витрин опасливо взирали привыкшие к покою старые музейные экспонаты.

И Эльза, и Крис уже бывали здесь с родителями, поэтому решили ограничиться лишь осмотром заморской выставки. Это заняло достаточное время. Вокруг каждой фигуры, выставленной на подиуме, собиралось плотное кольцо зрителей, приходилось ждать своей очереди или протискиваться, когда терпение кончалось. Брат с сестрой успели полюбоваться лошадью, совсем настоящей, с густыми хвостом и гривой и тоненькими струйками пара, бьющими из ноздрей, которая несла на спине всадника, низко пригнувшегося к холке. Чуть поодаль танцевали, вертясь на одной ножке, две малышки-балерины.