Читаем Белый Бурхан полностью

— Пошли, каурый! — весело пригласил он коня, цепко забирая в ладонь и привычно наматывая на кулак сыромятный повод.

Подходя к дому, Игнат увидел траурный белый флаг, подоткнутый древком под стреху крыши. И сразу же сердце дало легкий перебой — кто-то опять умер в его доме… Он не бросил коня и балаганные пожитки, торопясь в дом. Прошел через калитку, отворил сам себе ворота, расседлал и поставил коня на место, прикрикнул на собак, кругом разлетевшихся по двору. И только потом, сдернув потный картуз и ударив им по коленке, толкнул тихонько скрипнувшую дверь, чуть задержавшись в сенях, чтобы осенить себя стоячим крестом… Странное дело, но без особых переживаний и тревог шагнул Игнат через порог, привычно обводя глазами прихожую…

Сразу же увидел приодетую покойницу, лежащую на широком обеденном столе, плачущих дочерей, сидящих рядком, как воробышки на ветке в дождливый день. Заметив, что глаза Ульяны уже прикрыты темными монетами, подумал с легкой тенью беспокойства: а закрывая глаза мертвым, кому из живых мы открываем их и для чего? Уж не сами ли себе, чтобы взглянуть в бездонный колодец собственной души?

Игнат постоял, потоптался, ушел в келью, тяжело упал перед и конами с погасшими лампадами. Хотел помолиться и не смог. Голова была светлой, свежей и пустой, как березовая роща, обронившая последний желтый лист…

Что у него осталось? Серапион — пропащий для дела человек, а дочери… Он презрительно скривил губы: дочери в отцовском доме всегда чужие жены! Да и товар по нынешним временам не шибко-то ходовой. Пока не перезрели и не высохли дочерна, надо бы по мужьям распихать. За деньги, конечно… А вота ежли — за так? Ежли не за капиталы отца, а только лишь за одну красоту-лепоту и телесность бабью? А? То-то и оно-то…

С утра он закрылся в конторе, вывалил содержимое железного ящика на стол и начал трясущимися пальцами сортировать свое богатство. Впервые его Игнат видел все вместе — солнечный блеск и лунное сияние, голубизну неба и сверканье льда, тревожный пожар и окаменевшие капли крови, шелковый шелест разноцветных бумажек и ласковый холодок радужных и белых полотенцев с орлами, государями и крупными толстыми цифрами с нулями. Золото, серебро, самоцветы, ассигнации!

К двери несколько раз подходили дочери, стучались, умоляли открыть им, даже всхлипывали и шмыгали носами по очереди, но Игнат только хмурился недовольно, мысленно посылая их всех в столь далекие и неведомые края, что даже собственная его скорая дорога к берегам неблизкого отсюда Енисея казалась небольшой прогулкой на ближайшую заимку… Не иначе, как что-то почуяли, захребетницы! Боятся, как бы он, старый дурак, не съел свои деньги на голодное брюхо…

— Дымом пущу, а на плотские сатанинские утехи не дам!

Игнат отшвырнул стул, подошел к окну и, цепко ухватившись за желтую штору с затейливой ручной вышивкой, с силой рванул ее.

Штора оторвалась вместе с гардиной, которая чуть было не хватила его по голове. Он расстелил ткань на полу, горстями перенес на нее все со стола, крепко-накрепко стянул в узел. Прислушался: за дверью снова скреблись, пытаясь ножом отодвинуть тяжелый засов.

Игнат распахнул оконные створки, сбросив рамные крюки, выбросил узел в палисадник. Постоял минуту и, стараясь не шуметь, перелез сам. Присел на завалинку, прислушался. На его обширном дворе, как и во всем селе, занятом сенокосом и праздником, стояла тишина, благостность которой нарушалась лишь редким собачьим брехом, мычанием коров да лошадиным ржанием. Потом заорал что-то нечленораздельное Серапион, отсыпавшийся в бане. Видно, девки, обеспокоенные молчанием и тишиной, потревожили пьяный покой обожаемого ими братца. Вряд ли они чего добьются от него: поминки по матери сын может растянуть до Юрьева дня!

Игнат торопливо встал, плотно затворил окно, перекрестился и, подхватив узел, зашагал к калитке палисадника, выводящей в глухой проулок с амбарами, омшаниками и овинами, тянущимися до самой реки. Но ему не надо на тот берег, густо и непролазно поросший лесом, переходящим в Коксуйский урман. Игнат еще не все, что задумал, сделал напоследок!

Праздник Иоанна Предтечи, переиначенный мирскими под Ивана Купалу, большое событие на Руси издавна, Да и как ему таковым не быть, ежели солнцеворотные дни лета завсегда все меняют — и людей, и землю, и нечистую силу. Не оборони себя от беды или напасти какой, глянь, а она уже и на пороге стоит! Без верховой защиты себя на вторую половину года оставить урон всему нанести непоправимый: и хозяйству, и скотине, и роду-племени своему. А там — что? Домовину загодя тесать?

Да и по-другому взглянуть ежли — ведь грехов на каждом, что блох на собаке! Какими молитвами и постами ни отбивайся от них — репьями липнут! Одного и боятся — огня. Потому и зажигаются в благословенную ночь огневые очистительные костры на полянах и берегах рек, разыгрываются пляски и хороводы с непременным скоком через пламя… А уж тут, в Бересте, и подавно! Все село на сплошном грехе стоит, а не только на берегах двух речек…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Илья Муромец
Илья Муромец

Вот уже четыре года, как Илья Муромец брошен в глубокий погреб по приказу Владимира Красно Солнышко. Не раз успел пожалеть Великий Князь о том, что в минуту гнева послушался дурных советчиков и заточил в подземной тюрьме Первого Богатыря Русской земли. Дружина и киевское войско от такой обиды разъехались по домам, богатыри и вовсе из княжьей воли ушли. Всей воинской силы в Киеве — дружинная молодежь да порубежные воины. А на границах уже собирается гроза — в степи появился новый хакан Калин, впервые объединивший под своей рукой все печенежские орды. Невиданное войско собрал степной царь и теперь идет на Русь войной, угрожая стереть с лица земли города, вырубить всех, не щадя ни старого, ни малого. Забыв гордость, князь кланяется богатырю, просит выйти из поруба и встать за Русскую землю, не помня старых обид...В новой повести Ивана Кошкина русские витязи предстают с несколько неожиданной стороны, но тут уж ничего не поделаешь — подлинные былины сильно отличаются от тех пересказов, что знакомы нам с детства. Необыкновенные люди с обыкновенными страстями, богатыри Заставы и воины княжеских дружин живут своими жизнями, их судьбы несхожи. Кто-то ищет чести, кто-то — высоких мест, кто-то — богатства. Как ответят они на отчаянный призыв Русской земли? Придут ли на помощь Киеву?

Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов

Фантастика / Приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Боевики / Детективы / Исторические приключения / Сказки народов мира