Белый Дух

– Зачем скрывать? – в свою очередь удивился Винсент Ван. – Они хотят, чтобы мы отдали им наших лошадей и весь товар. Иначе они станут драться. Они рассчитывают на победу, скунсы вонючие. Победа нужна им, чтобы поднять своё настроение.

– А мы? – Джордж стиснул ружьё взмокшими руками. – Ведь их много. Может, кто-то ещё в зарослях прячется…

– Посмотрим, – проговорил Винсент Ван тихо. – Меня из всей их шайки интересует только один человек.

– Кто?

– Видишь дикаря с волчьей маской на голове? Не среди этих, которые подъехали, а там, вдалеке…

– Да, вижу.

– Его зовут Сломанный Нож. Он колдун.

– Откуда вы знаете?

– Знаю… – неопределённо ответил Винсент.

В следующую секунду Жерар и Пьер выстрелили. Два индейца свалились с коней. Пороховой дым облаком повис над охотниками. Мгновением позже громыхнули ещё несколько ружей, оставшиеся в живых четыре туземца попытались развернуть лошадей и ускакать прочь, но лишь одному из них удалось спастись, троих же свалили пули.

– Эти трое только ранены, – прокомментировал Винсент.

«Как он успел разглядеть, куда им досталось? В ногу, в руку, в спину? Всё так стремительно, так неуловимо», – испуганно метались мысли Джорджа.

– Тот, что слева, кажется, в голову получил. Скончается быстро, – продолжал говорить Винсент. – А двое других… Не вижу… Один за плечо держится, другой, похоже, схлопотал в живот… Сдохнет, не выживет…

Стоявший поодаль отряд дикарей всколыхнулся, заволновался, послышались угрожающие выкрики, кто-то из индейцев поскакал было в сторону белых людей, но очередные три выстрела заставили смельчаков сдержать пыл.

– Что, чёрти, получили? – донёсся до Джорджа довольный голос Жерара.

Охотники перезаряжали ружья, работая шомполами с невероятной быстротой. Джордж взглянул на Винсента. Он держал карабин наготове, зорко следя за вражеским отрядом. Справа от Винсента стоял заросший густой бородой Пит Эймсон, так же пристально всматривавшийся в индейцев и державший палец на спусковом крючке. Люис Мак-Нил, низкорослый крепыш с постоянным хищным оскалом на обветренном лице, расположился слева от Торнтона, длинный ствол его видавшего виды ружья застыл, словно притянутый невидимой нитью к какой-то точке. Джордж выглянул из двери, чтобы определить, кого же Люис держал на прицеле, и тут Мак-Нил выстрелил. В отряде индейцев кто-то качнулся и привалился к конской шее.

– Это им в качестве приправы, – ухмыльнулся Люис и ловко отсоединил шомпол от ружейного ствола.

Прошло минут двадцать, и от отряда Плоскоголовых отделились два всадника. Они что-то громко закричали, поясняя свои слова жестами.

– Больше не хотят драться. – Винсент беззвучно засмеялся. – Аппетит пропал.

– Чего же им надо?

– Убитых и раненых забрать…

– Ты на всякий случай держи их на мушке. Расслабляться рано, – подал голос молчавший до этой минуты Пит Эймсон.

Вскоре дикари скрылись, увезя с собой погибших. Но ближе к ночи, когда над лагерем охотников разлился вкусный запах жареной оленины, Плоскоголовые вернулись. Ещё находясь далеко, они стали кричать, предупреждая о своём приближении.

– Чего это они? Опять, что ли, стрельба будет? – испугался Торнтон.

– Нет, – спокойно сказал Жерар и звучно поскрёб рыжую щетину на подбородке, – теперь они просто поговорить едут, трубку выкурить.

– Поговорить? – не понял Джордж. – О чём?

– О том, что случилось: кого мы убили, кто будет жить… О войне поговорить, похвастаться.

– Но мы же враги. Несколько часов назад они хотели напасть на нас и ограбить! Как же теперь можно спокойно разговаривать у костра?

– Я завидую тебе, Джорджи, – улыбнулся Жерар. – Ты ещё так мало знаешь, мальчик, тебе предстоит открыть для себя целый мир. Когда-то я впервые пришёл в лес и увидел Великие озёра. Там и началось моё знакомство с жизнью. Я не переставал удивляться, насколько мир оказался иным, чем я представлял его. Теперь меня ничто не удивляет, и потому моя жизнь стала скучной, хотя я по-прежнему люблю жизнь, люблю её дикость, люблю подстерегающие меня опасности.

– Как же можно любить опасности, сударь?

– Они заставляют меня чувствовать вкус к жизни. Если их не будет, я просто лягу и беззаботно усну. Когда исчезнет острота, мне не потребуются мой нюх, слух, сноровка. Я разжирею и сдохну от тяжести жира.

– Так вы что, не променяли бы эту примитивную… Не променяли бы такое существование на хороший дом и семейный уют?! – воскликнул Джордж.

– Э… – отмахнулся охотник. – Что может дать мужчине семейный уют? Неделю-другую отдыха…

Тем временем подъехали индейцы, не более семи человек. Чёрные глаза блестели в свете костров, по тёмным лицам бегали отблески огня. Один из дикарей держал в руке длинную трубку.

– Вот, – сказал Жерар, ткнув Джорджа локтем в бок, – предлагают раскурить с ними трубку.

– Это хорошо?

– Это значит, что они не держат на нас зла.

– Но ведь мы убили троих или четверых из их отряда.

– Да, застрелили. И скажу тебе, парень, это большая утрата для их племени. У них каждый боеспособный воин на счету.

– И они не хотят мстить? – не поверил юноша.