Белый клык

There were the master's two sisters, Beth and Mary.	Потом там были две сестры хозяина -- Бэт и Мэри.
There was his wife, Alice, and then there were his children, Weedon and Maud, toddlers of four and six.	Была жена хозяина -- Элис и наконец его дети --Уидон и Мод, двое малышей четырех и шести лет.
There was no way for anybody to tell him about all these people, and of blood-ties and relationship he knew nothing whatever and never would be capable of knowing.	Никто не мог рассказать Белому Клыку о всех этих людях, а об узах родства и человеческих взаимоотношениях он ничего не знал, да и никогда не смог бы узнать.
Yet he quickly worked it out that all of them belonged to the master.	И все-таки он быстро понял, что все эти люди принадлежат его хозяину.
Then, by observation, whenever opportunity offered, by study of action, speech, and the very intonations of the voice, he slowly learned the intimacy and the degree of favour they enjoyed with the master.	Потом, наблюдая за их поведением, вслушиваясь в их речь и интонацию голосов, он мало-помалу разобрался в степени близости каждою из обитателей Сиерра-Висты к хозяину, почувствовал меру расположения, которым он дарил их.
And by this ascertained standard, White Fang treated them accordingly. What was of value to the master he valued; what was dear to the master was to be cherished by White Fang and guarded carefully.	И соответственно всему этому Белый Клык и сам стал относиться к новым богам: то, что ценил хозяин, ценил и он; то, что было дорого хозяину, надлежало всячески охранять и ему самому.
Thus it was with the two children.	Так обстояло дело с хозяйскими детьми.
All his life he had disliked children. He hated and feared their hands. The lessons were not tender that he had learned of their tyranny and cruelty in the days of the Indian villages.	Всю свою жизнь Белый Клык не терпел детей, боялся и не переносил прикосновения их рук: он не забыл детской жестокости и тирании, с которыми ему приходилось сталкиваться в индейских поселках.
When Weedon and Maud had first approached him, he growled warningly and looked malignant.	И когда Уидон и Мод в первый раз подошли к нему, он предостерегающе зарычал и злобно сверкнул глазами.
A cuff from the master and a sharp word had then compelled him to permit their caresses, though he growled and growled under their tiny hands, and in the growl there was no crooning note.	Удар кулаком и резкий окрик хозяина заставили Белого Клыка подчиниться их ласкам, хотя он не переставал рычать, пока крошечные руки гладили его, и в этом рычании не слышалось ласковой нотки.
Later, he observed that the boy and girl were of great value in the master's eyes. Then it was that no cuff nor sharp word was necessary before they could pat him.	Позднее, заметив, что мальчик и девочка дороги хозяину, он позволял им гладить себя, уже не дожидаясь удара и резкого окрика.
Yet White Fang was never effusively affectionate.	Все же проявлять свои чувства Белый Клык не умел.
He yielded to the master's children with an ill but honest grace, and endured their fooling as one would endure a painful operation.	Он покорялся детям хозяина с откровенной неохотой и переносил их приставания, как переносят мучительную операцию.
When he could no longer endure, he would get up and stalk determinedly away from them.	Если они уж очень надоедали ему, он вставал и с решительным видом уходил прочь.