Белый клык

— Им все равно, Знание, — развела руками Салем, будто прося прощения за человечество. — И в каждом из них есть частичка меня: чистого, незамутненного Разрушения. Я думаю разбудить эту частичку в каждом, и то, что веками было направлено вовне и помогало выживать, обратится внутрь и приведет к гибели. Ну же! Ты должен оценить этот план!

— Ты всегда недооценивала людей, — ответил Озпин, перехватывая трость в боевую позицию. — С самого начала. Это много раз выходило тебе боком. Почему ты так уверена, что в этот раз будет иначе? В них также есть Знание, чтобы понять, куда ведет этот путь, Созидание, чтобы сделать что-то из ничего и плохое — чуточку лучше.

— Не забывай о Выборе, что делается лишь однажды и навсегда, определяя прошлое, настоящее и будущее, — она широко улыбнулась, обнажая два ряда острых, как бритвы, зубов. — Давай сыграем в эту игру в последний раз, мой любимый враг, по самым высшим ставкам. Злоба, ненависть, эгоизм и равнодушие против чести, отваги, самопожертвования и доброты.

Она снова засмеялась — Гримм вторили ей рычанием и воем.

— Мы делали это сотни раз, Знание. Не знаю, как ты, а я молюсь лишь об одном — чтобы этот стал последним.

Она чуть ослабила контроль над своей силой — и Гримм рядом с ней моментально рассыпались черными хлопьями, обратилась в прах трава под ногами… и сама земля, и воздух вокруг — все обратилось в грязно-серый, шершавый поток пепла.

Прорвалась сквозь завесу вспышка чистейшего изумруда, что спорила яркостью с полуденным солнцем… и вполовину не такая сильная, как у того, кто убил ее в прошлый раз.

«Он слаб».

Пепел сформировался в плеть, хлестнул перед Разрушением, со свистом рассекая воздух — Знание отпрыгнул далеко в сторону, почти на опушку. Подхваченная серым вихрем, Салем взмыла в воздух, продолжая обращать все вокруг в свое оружие, бросилась вдогонку, дав знак дракону идти следом.

«Мне нечего бояться».

Изумрудные копья, исторгнутые душой Знания, вспороли воздух… и бессильно завязли в пепельной завесе. Салем не давала себе труда уклоняться, с изяществом носорога следуя за отступающим Озпином, проделывая широкую просеку в лесу Эмеральд. Он пытался увести ее подальше от Бикона, но лишь давал время поднять пепельный смерч еще выше.

Наконец, директор решился на то, чего ждала от него Салем. Остановившись на крохотной полянке, он развернулся лицом к ней, прикрыл глаза… и насыщенная зелень сжигающей саму себя души заполнила все вокруг, поглотив и деревья, и звезды над головой. На мгновение ей показалось, что факел, в который обратил себя директор, сравнялся размерами с ее собственным вихрем.

Но все это было уже неважно — огромная сила, с бессмысленной щедростью разлитая вокруг, мгновенно исчезла, сжалась в крохотный сверхплотный комок, сквозь который смутно угадывались очертания мужской фигуры.

«Этого мало».

Шар изумрудного солнца бросился вперед со скоростью выпущенного из пушки снаряда, врезался в пепельный щит… и продолжил движение, с каждым мигом сияя лишь ярче, проламывая собой собранную Салем силу.

Королева отпустила контроль — и сфера разрушения распространилась дальше: одно мгновение и она обнаружила себя посреди огромного кратера обращенной в прах земли. Чувствуя, как губы словно сами собой растягиваются в кровожадном оскале, она наблюдала, как замедляется движение зеленой сферы, как тускнеет испускаемое ее сияние… Дождавшись нужного момента, она протянула руку, погружая ее в жидкий изумруд, не обращая никакого внимания на ожоги. Почувствовав, как пальцы обхватили горло, она презрительно процедила:

— И это все, Озпин? — не дожидаясь ответа, второй рукой пронзила насквозь живот. — Несколько ожогов? Лучше бы ты поступил как раньше — попытался завалить меня трупами своих Охотников. Это несколько раз даже сработало.

«Я проиграла».

Она нахмурилась, пытаясь понять, откуда взялась последняя абсурдная мысль.

«Он обдурил меня».

— Что происходит? — требовательно прорычала она, проворачивая руку в ране, заставляя изумрудный шар беспокойно колыхаться от боли.

«Ты была права, Разрушение, — подумала Салем. — Я не Кейан Арк. Во мне нет его силы, его харизмы и умения вести за собой, нет интеллекта и гениальности иных воплощений. Но я — директор Озпин».

— Что ты сделал со мной?! — потребовала Королева, пытаясь разглядеть сквозь слепящий зеленый свет выражение лица уже мертвого врага.

«Мои ученики говорят, что я верчу людьми, как пожелаю. Что манипулирую всеми вокруг. Некоторые ненавидят меня за это».