Белый клык

Он всегда знал, что может дойти до второй Войны за Права — такой риск всегда был. Он боялся этого, он не хотел такого исхода, но где-то на краю сознания всегда свербела мысль, что больше ничто не поможет. Он смирился с этим.

Но это не было Войной за Права.

— Посмотри на меня, учитель, — тихо попросил он. — Обернись и посмотри мне в глаза.

Адам выполнил его просьбу. В его глазах была только решимость, которой он так восхищался, уверенность, в которой черпал силы, страсть, что вдохновила его годы назад… вот только одного он там не увидел — того что раньше горело наравне со всем остальным — гнева.

Его место заняла ненависть, отравившая все.

Об этом говорила ему Блейк? Об этом пыталась предупредить?

Года три с половиной назад он, не рассчитав силу, убил охранника SDC. Это был несчастный случай — Адам отметелил его так, что даже Проявление не могло избавить его от ран и не выпускал на операции до тех пор, пока он не доказал ему, что способен контролировать себя в любой ситуации.

Чуть меньше двух лет назад, когда он помогал Хонгу выслеживать убийц своего брата, Адам лишь одобрительно кивнул головой: «Это хорошее дело, справедливая месть». О том, что в процессе Хонг прострелил голову копу, который случайно завернул в переулок, где вершилась расправа, он не сказал ни слова. Тогда Браун решил, что его наставник хочет, чтобы он сам вбил в лиса недопустимость смерти непричастных — он так и сделал. А потом повторил.

Чуть больше полугода назад он застрелил глупого подростка на камеру. Адам сказал ему: «Теперь они увидят нашу решимость». Он решил, что это такие неуклюжие слова утешения — его учитель всегда был неловок в подобных вещах.

С месяц назад — своими руками убил фавна, которого уважал, друга Блейк. Это был приказ Адама.

Буквально сегодня — свернул шею Охотнику, одному из тех, кто ежедневно и еженощно, каждый миг и час, защищал мир от Зла, чтобы Белый Клык мог играть в свою революцию, SDC — в злую корпорацию, а все остальные — просто жить, без угрозы смерти от рук бесконечных кровожадных тварей.

Браун никогда не сожалел об убийстве старшего Лайма. Его мало волновали жизни наемников, что согласись работать на этого урода, да и Охотник, продавшийся за деньги богатому ублюдку, не вызывал у него сочувствия — он не заслуживал даже числиться в их рядах.

Но за последние восемь месяцев от его рук страдали лишь невинные. Не чиновники и воротилы SDC. Не другие крупные компании, подхватившие флаг. Не мелкие бытовые расисты, которым просто доставляло удовольствие унижать других.

Глупый подросток, которому не повезло с отцом. Простые жители Вейл, фавны и люди, по которым ударили последствия Праховой Войны. Таксон, чья книжная лавка стала прибежищем Блейк, ее островком мира и безопасности. Охотник, который делал свою работу — убивал монстров. А кем еще могут быть те, кто сознательно впустил Тварей Темноты в город? Даже закон такой был…

И ради чего он делал все это?

— Скажи мне, Адам…  — тихо начал он, не отводя взгляд от наставника. — Ради чего мы делаем все это? В чем миссия Белого Клыка?

Учитель молчал всего мгновение. А после ответил:

— Равенство.

Если бы вера была чем-то материальным, от звука, с которым она разлетелась на миллион кусочков, повыбивало бы стекла в паре кварталов.

— Ты в первый раз соврал мне, учитель.

— Еще одна Война за Права могла бы принести нам равенство. Теоретически. Если нам повезет и нас всех не сожрут Гримм. То, что задумал ты, не поможет нам достигнуть этой цели. Это будут «мы или они». Фавны против человечества. И нам не победить в этой войне.

На мгновение ему показалось, что он смог достучаться до него, донести всю глупость и ужас пути, на который он собирался… нет, уже ступил.

— Это не то, ради чего мы боролись. Это не Белый Клык — мы борцы за свободу, мы делаем неправильные вещи во имя правильных целей. Но твоя… Твоя — неправильная.

… Но это длилось лишь мгновение.

— Слова, знакомые до боли, — прорычал Адам. — Я узнаю их из тысяч других. Ты говорил с Блейк — она вкладывает эти слова тебе в голову. Ей было мало моего сердца, она хочет разрушить еще и это.

— Она делала так всегда, — не стал спорить Моррон. — Так же, как вкладывал ты. Когда она ушла, я остался с тобой, потому что верил в наше дело. Верил в тебя. Когда ты попросил меня положиться на твое слово, позволить играть втемную, просто следовать приказам, не задавая вопросов — я остался с тобой. Я пошел и ограбил все Королевство, работал с людьми, с которыми мы побрезговали бы связываться еще года полтора назад. Я сражался с Блейк. Я причинил ей боль. Я стоял рядом и смотрел, как рыжий ублюдок морально потрошит ее своим грязным ртом. Когда я увидел семьдесят гребанных Паладинов, я составил три плана, следуя которым, мы можем попытаться достичь нашей цели. Скажи, ты хотя бы читал их? Или закрыл сразу же, как только увидел «минимизация жертв гражданского населения»?