Белый клык

— Пирра Никос — наиболее вероятный кандидат, — уверенно сказала Фолл, видя, что ее госпожа ушла в себя, размышляя над вопросом.

Сказала и… тут же отпрянула назад, уже почти рефлекторно окутывая себя пламенем: связной-Гримм, что казался таким спокойным еще секунду назад, хлестнул щупальцами по воздуху, почувствовав гнев Королевы, а сама Салем обратила на свою ученицу взгляд вспыхнувших багровым глаз:

— Не совершай эту ошибку, Синдер, — медленно проронила она. — Не думай, что поняла Знание — он столь же далек от человечества, как я. Не считай, будто поняла, как он думает, на что обращает внимание, какие планы строит и как влияет на ситуацию. Странные решения, неочевидный смысл, окольные пути достижения цели: это то, как он действует. Если он посчитает, что в долгосрочной перспективе, через пять, десять или тридцать лет эта Сяо Лонг станет лучшей Девой, чем Пирра Никос — он выберет ее. И подождет: столько, сколько потребуется.

— Да, Королева, — склонила голову Синдер, сжав зубы.

Она не любила, когда ее отчитывают. Любому другому она бы вырвала за такое язык, но, увы, только не Королеве — руки у нее были коротки. По крайней мере, пока… Салем обещала ей мощь всех четырех Дев Ремнанта — кто знает, на что она будет способна тогда?

— Ты заметила двух. Возможно, есть третья. Твоя задача — определить, какую из них он выберет. Мне сложно сказать наверняка, но думаю, ты сможешь почувствовать вторую половину силы Осенней Девы, если та применит ее. Ты просто должна заставить ее сделать это.

— Мы собираемся начать в последний день турнира, во время финальных матчей, — предложила Синдер. — Все подготовительные работы уже завершены. Взлом Воттса хорошо работает — Атласские роботы взламываются им на раз-два — мы уже провели ряд акций со «сбоями»: думаю, широкая общественность уже достаточно не доверяет ИИ, а Проявление Эмеральд помогло нам создать нужное впечатление об Охотниках. Сложно верить тому, кто убивает человека, приняв его за фавна Белого Клыка.

Синдер довольно ухмыльнулась — жестокой, холодной усмешкой, от которой, она знала, у иных мурашки бежали по коже. Салем всегда говорила: «В каждом человеке содержатся четыре великих дара, данных вам Богами: Знание, Выбор, Созидание и Разрушение. В тебе, моя дорогая, последнего очень много». Прямо сейчас, после того, как она спланировала и воплотила в жизнь план, гарантирующий падение одной из колыбелей цивилизации, могущественного Королевства, что стояло веками… она верила в это, по-настоящему верила.

И гордилась.

— Камни уже брошены. Осталось собрать их. Первой будет Никос — если я ошибаюсь… что ж, я просто приду за следующей.

— Я уже недалеко от Вейл, — кивнуло Разрушение. — Я планирую понаблюдать за происходящим.

— Я в состоянии справится сама, — тихо ответила Синдер, изо всех сил стараясь не сорваться на злое шипение и пряча гневно вспыхнувшие янтарной силой Осенней Девы глаза. — Мне не нужен надсмотрщик.

— Я просто хочу понаблюдать за твоим триумфом, дорогая, — покачала головой Салем.

Ее мягкие интонации не смогли обмануть Гримм — щупальца опять щелкнули острыми когтями рядом с плечом Синдер.

— И я уже сказала тебе — не смей недооценивать Знание. Даже если ты сможешь получить полную силу Девы — это не гарантия твоей победы над ним. Ты поняла, Синдер?

— Как пожелаете, моя Королева, — склонила голову Фолл. — Не мне указы…

Она замолчала на полу слове. Медленно повернула голову куда-то на юго-восток, чувствуя, как полутемная комната, освещенная лишь тусклой лампочкой под потолком, озаряется неистовым золотым пламенем; как рвется с цепи, казалось бы, давно взятая под контроль мощь; как, истошно пища, забился в угол связной Гримм… как гребанная половина души той глупой девки, что волей случая обрела ни с чем не сравнимую мощь, рвется на свободу, стремясь вновь обрести целостность.

— Ты…  — прошипела Синдер, сжимая кулак, усилием воли заставляя метущуюся душу замолчать. — Никуда… не… пойдешь!

И моментально утих ревущий огонь, оставив после себя лишь покрытые копотью стены да кучку праха в углу — все, что осталось от чудовища, способного соединиться со своим близнецом в любой части планеты.

— Ты моя, Эмбер, — прошипела Синдер, пытаясь не обращать внимания на слабость и отказываясь признавать, что едва не упустила с таким трудом добытую власть. — Отныне и навсегда: твоя сила и твоя слабость, твое желание помогать людям и защищать слабых, все, от начала и до конца — мое. Я взяла половину, и я заберу то, что осталось.

Запалив небольшой огонек на кончике пальца, чтобы осветить себе путь, Синдер Фолл направилась к выходу, не обращая внимания на тихий отчаянный плач, что звучал где-то на задворках сознания. Это искалеченная суть восемнадцатилетней девчонки, которая пыталась сделать что-то хорошее, что-то правильное с чудесно доставшейся силой, жалобно, безнадежно рыдала, потеряв свой последний шанс исцелиться.

Потому что девушки по имени Эмбер больше не было — ее тело погибло в момент, когда Озпин сделал свой выбор, передав одной из двух кандидаток силу Осенней Девы.