Белый край

— Я не причиняю проблем тем, кто ко мне добр, — также тихо ответила я ему, оглядываясь по сторонам. — А вы?

— Я вообще никому не причиняю зла. И никому не советую. Мы пришли.

Старик аккуратно поставил кувшин у двери в небольшой, я бы даже сказала, скромный дом почти на самом краю деревни. Он, впрочем, находился на возвышении, и отсюда открывался неплохой вид на деревню и вересковое озеро. Стейн открыл дверь и небрежным жестом пригласил меня внутрь, и я, благодарно кивнув, вошла.

Хоть дом снаружи и выглядел скромно, но зато внутри все было, пожалуй, побогаче, чем в длинном доме ярла Дургальфа. Стол и стулья были практичными, крепкими, но при этом красивыми — на спинках и ножках виднелись вырезанные на дереве узоры. Да и все остальное было сделано на славу — тут и там виднелись деревянные фигурки животных, людей, рыб и насекомых, а все стены были заполнены многочисленными природными узорами, выполненными кровью. Самым же главным признаком достатка служила белоснежная скатерть с красным узором, прикрывающая столешницу.

— Сразу видно дом мастера, — не без удивления сказала я, осматриваясь.

— Благодарю, — прохрипел Стейн. — Уверен, твой дом ничуть не хуже.

— О нет, поверьте, — улыбнулась я, присаживаясь на один из стульев. — На Гнилом фьорде все жили подобно аскетам, даже я.

— Вот как? А я слыхал, словно твой дом был построен на костях чудища.

— Это правда, да, — я кивнула. — Но не было ни узоров, ни украшений. А чем вы, говорите, торгуете?

Стоило мне задать этот вопрос, как Стейн взял что-то с подоконника и бросил мне. Я поймала крохотный сверкающий предмет и, когда разжала кулак, увидела, что это был самый что ни есть драгоценный камень — прозрачный, мутно-желтоватый, сверкающий на солнце полированный камень. Единственное, что отличало его от привычных мне драгоценных камней — белесые прожилки внутри, но они, стоит сказать, ничуть не портили его внешний вид.

— Я делаю украшения, — словно подтверждая мои догадки, сказал Стейн. — Смельчаки ныряют за галькой на дно озера. Из десяти камней один внутри оказывается прозрачным.

— Хм... — задумчиво протянула я, разглядывая его. — И затем..?

— И затем я делаю украшения, говорю же, — раздраженно проворчал он. — Неважно. Чего ты хотела?

Я положила сверкающий камень на стол и повернулась в пол-оборота к Стейну, с серьезным видом глядя ему в глаза.

— Я хочу купить вашу дочь.

Стейн до белых костяшек с силой сжал кулаки, и я буквально услышала, как заскрипели от напряжения его зубы. Он нахмурился, зло глядя на меня, и шумно выдохнул:

— Что?!

— Хорошо, я не так выразилась, простите, — тут же сказала я и неловко прокашлялась, стараясь подобрать правильные слова. — Я хочу поговорить с вами о вашей дочери. О ее замужестве.

— О боги! — воскликнул Стейн, подняв руки к небу. — Не бывало еще такого, чтобы руки ее просила другая девушка, а ведь женихов приходило множество!

— Нет-нет-нет! — воскликнула я, неловко засмеявшись, и поспешила поправить саму себя. — Я про то, что... Скажите, почему вы не даете ей быть с тем скальдом, Цугином?

— Боги... — старик вздохнул и присел на стул напротив меня, глядя куда-то в сторону открытого настежь окна. — И тебе на уши подсел? А ведь я слышал, что ты, Соленый Ворон, умная не по годам.

— Это правда, — я кивнула. — Но мне нужна его помощь. А взамен он попросил, чтобы я с вами поговорила.

— Майя, — Стейн взглянул мне в глаза. — Ты думаешь, я запрещаю ей, м? Боги... Пойми, она единственная моя дочь, а мать ее померла при родах. Я желаю ей только счастья.

— Но они были бы счастливы! — возразила я, повысив голос и едва не вскакивая с места. — Цугин поведал мне об их любви!

— Не все ж так просто, Майя, — покачал головой мастер. — Ты можешь, как ты сказала, купить ее у меня, но ты не можешь купить ее сердце. Я знаю, ты наверняка сможешь предложить мне что-то очень ценное, но даже я не в силах заставить ее полюбить кого-то.

— Заставить? В каком смысле "заставить"?

Стейн лишь горько усмехнулся, отводя взгляд, а затем медленно встал и открыл дверь наружу, намекая, что мне пора бы уйти.

— Говори не со мной, а с ней. Я уже немолод и мечтаю о внуках, но, увы, дело тут только в ней.

Я встала из-за стола и проследовала к выходу. Уже уходя, я обернулась, еще раз взглянув на Стейна:

— Как мне найти ее?

— Приходи ночью к безлюдному берегу по правую руку от деревни. Она не желает меня видеть, но в детстве она всегда убегала туда, когда мы ссорились.

Я кивнула ему в ответ и, развернувшись, поплелась обратно к берегу, где оставила пиявок.

Ситуация, выходит, странная. С одной стороны у меня Цугин, который клянется в том, что у них любовь на века. С другой — отец девушки, который утверждает, что она вообще всех подряд от себя отгоняет и никого видеть не хочет. Для полноты картины нужно выслушать еще и ее саму, но это я смогу сделать только ночью, а пока нужно встретиться с пиявками и найти место для ночлега. И, разумеется, найти немного меда.