Белый край

Прежде, чем я успела отреагировать, она, широко улыбнувшись, бросилась мне на шею, крепко обнимая, и поцеловала в щеку на прощание.

— Спасибо тебе, — прошептала девушка.

Так она и стояла там, маша рукой на прощание. Снорри пришлось держать Киру за руки, чтобы она не сорвалась с места и не отгрызла деревенской девушке лицо, но вскоре мы наконец ушли достаточно далеко, чтобы она более-менее успокоилась.

И, когда мы наконец поднялись на крутой холм, я остановилась, с сожалением взглянув на Вересковое озеро и маленькие, поросшие травой домики. Вздохнув, я улыбнулась, прощаясь с этим местом, возможно, навсегда, и отправилась дальше. Чего грустить, когда мои друзья все так же идут со мной бок о бок? Чего грустить, если впереди такая длинная дорога, полная новых встреч, загадок и приключений?

Пусть мой путь труден и опасен, я ведь, в конце концов, пообещала самой себе, что пройду его до конца. Да и пиявки, несмотря на то, что сами прикипели к местной тихой пасторали, за уши потащили бы меня дальше, на север. Все мы искренне желали остаться здесь еще ненадолго, и так же искренне рвались вперед, в путь.

Так прощай же, Вересковое озеро. Прощай тихая и спокойная деревушка, давшая мне приют и покой, пусть и ненадолго. Надеюсь, что мы сможем увидеться вновь.

Глава 18: Мертвое поле

К вечеру того же дня мы наконец-таки добрались до перекрестка, где решили сделать привал до утра. У нас имелось немного пищи в запасе — сушеный хлеб, который нужно было размягчать водой, чтобы нормально есть, небольшая глиняная баночка меда и около половины килограмма копченого мяса. Впрочем, впереди предстоял еще огромный путь, и неизвестно, как мы будем решать вопрос пищи, когда перейдем через Черные Горы, поэтому все перечисленное пока что было лишь неприкосновенным запасом.

К счастью, Кира довольно умело ставила ловушки на мелкого зверя, поэтому в течение всего пути нам было обеспечено какое-никакое пропитание. Впрочем, этим вечером, пока братья-пиявки и Цугин занимались костром и лагерем, мы отправились с Кирой на охоту в ту часть леса, что лежала чуть севернее перекрестка. Как сказал нам скальд, эти места были относительно безопасны, и именно туда ходили местные охотники.

Вернулись мы спустя лишь пару часов, которые провели в засаде, ожидая, когда зверь подойдет к водопою — крошечному источнику, который заканчивался почти там же, где и начинался — в скалистых утесах в паре сотен лагов от дороги. Когда к журчащему источнику наконец-таки, боязливо оглядываясь, подкралась серая лисица, Кира натянула тетиву лука и, затаив дыхание, приготовилась стрелять. Я в это время сидела в засаде с противоположной стороны источника, и стоило зверю пригнуть голову и начать пить, как мы с Кирой почти синхронно выпустили две стрелы, пронзившие туловище лисы.

Когда мы вернулись в лагерь, солнце уже почти опустилось за горизонт. Небольшой костерок приветливо потрескивал, а силуэты парней отбрасывали длинные тени на высокие деревья вокруг. Лишь когда туша была освежевана, Цугин подкинул в костер побольше дров, и Снорри принялся раздувать его во всю мощь своей огромной груди. Вскоре воздух наполнил приятный аромат жареного мяса, и, наконец поужинав, мы легли спать. Цугин настаивал на том, чтобы еще немного посидеть и порассказывать друг другу истории, но никто не воспринял его предложение всерьез — пиявки прекрасно понимали, что нужно хорошенько выспаться. Завтра нам предстоял долгий путь, и я надеялась, что мы сумеем добраться до горной гряды к вечеру. В целом, это было более чем возможно — Черные Горы возвышались всего в сорока-пятидесяти килагах к северу, и, если идти достаточно быстро и держаться дороги, мы наверняка смогли бы преодолеть такое расстояние за день.

Вперед всех проснулся Варс. У него вообще была крайне полезная в путешествии привычка — просыпаться с первыми лучами солнца. Это был навык, который он приобрел за годы тренировок в военном деле и физической подготовки, которые требовали от него огромной самоотдачи и приличное количество свободного времени. Разумеется, этого времени вечно не хватало, и поэтому мальчик приучил себя меньше спать, чтобы успевать сделать все запланированное на день.

А вот его брат такого распорядка не придерживался — Снорри можно было бы сравнить с медведем как по физической силе, так и по складу характера. Он был довольно ленив и часто, что называется, впадал в спячку — иной раз мог проспать и шестнадцать часов, просыпаясь лишь потому, что в животе урчало от голода.

Варс растолкал нас, и мы, зевая и потягиваясь, кое-как сумели проснуться. Здесь хорошо помогло бы умывание, но до ближайшего источника, у которого мы вчера и охотились, было полкилага, поэтому время, которое мы бы на это потратили, мы потратили на завтрак остатками лисицы и сборы.

Еще через час, когда все наконец были готовы идти, мы выдвинулись дальше.

— ...а еще, говорят, — Цугин всю дорогу продолжал пытаться развлекать нас историями, — что в тех горах живет странный народец. Черные, как уголь, маленькие, как дети...