Белый край

Прекрасно, конечно, было бы покинуть общество этих крайне приятных людей прямо сейчас, чему вряд ли кто-то из них воспрепятствовал бы, однако в таком случае шансы Киры на выживание стремятся к нулю. Я не готова отпустить еще одного дорогого мне человека, попросту не справлюсь без нее, а значит придется пойти на риск и отправиться в самое логово хищника.

Утро пришло быстрее, чем я успела выспаться, но времени отдыхать больше не было. Лагерь спешно сворачивали, охотники завтракали сырым волчьим мясом, и вскоре мы были готовы отправиться в путь. Нэна с ребенком ехала вместе со своим мужем, а я предпочла ту же компанию, что и в прошлый раз — охотник по имени Исе пусть и с неохотой, но позволил мне ехать вместе с ним при условии, что я отдам ему нож, спрятанный в волосах.

Колесницы одна за другой тронулись, красный лес огласил лай десятков собак, и мы двинулись вглубь чащи. После того, как пересекли реку, вскоре добрались до дороги, по которой должны были пройти мы с пиявками, и ехать стало значительно проще и комфортнее — колесницу все еще безумно трясло из стороны в сторону, но далеко не так сильно, как прежде.

Проезжая по Немому лесу, я не переставала удивляться тому, как же все-таки странно и сюрреалистично выглядит все вокруг нас. Здесь не было ни одного растения, цвет которого не был бы каким-либо из оттенков красного, кроме редких лесных цветов. Словно художник, что хотел изобразить на холсте дремучий лес, вдруг понял, что зеленая краска у него кончилась, и решил вместо похода в канцелярский магазин сделать картину кроваво-красной. Здесь было множество трав и растений, которые я едва успевала разглядеть в дикой скачке, однако одно я понимала точно: я нигде и никогда не видела ничего подобного. Тем страннее выглядит то, что на самом рубеже между землями Скагена и бесконечной заснеженной пустошью простирается подобный лес, ведь он был по-настоящему живым. Не в том смысле, что здесь не было мертвых деревьев, а скорее в значении того, что каждая ветка, каждый листочек, казалось, двигались, словно очень странные конечности живого существа.

Хоть лес этот и был удивительным местом, я была рада, что вскоре дорога начала круто подниматься вверх, в горы, и плотный красный потолок над головой в конечном итоге расступился. Наверняка путники пропадают здесь не только потому, что их ловят охотники Красного племени, но и потому, что их сжирает сам лес — не удивлюсь, если есть там и такие растения, что вполне не прочь отведать свежего мяса.

Когда мы наконец поднялись высоко в горы, я сразу же почувствовала, что именно здесь начинается настоящий северный рубеж. На вершине завывал сухой ледяной ветер, такой холодный, какой бывал на моей родине лишь зимой. Я отчаянно куталась в шерстяной плащ, но даже так не могла укрыться от пронизывающего все мое тело холода.

Черные горы, судя по всему, служили своеобразным буфером между двумя регионами, не позволяя теплым ветрам просачиваться на север и холодным на юг. Разумеется, с приходом зимы ледяные потоки все же опускались и на земли Скагена, но до тех пор защитой от холодных циклонов служили именно эти горы.

Поднявшись на вершину, колесницы одна за другой останавливались. Охотники молча смотрели на своего предводителя, а тот что-то активно вещал на языке жестов. Ни слова я, разумеется, не поняла, однако после своей "речи" он подошел ко мне и другим пиявкам и негромко сказал:

— Мы входим в тундру. Ни слова, или вам придет конец.

— Что? — непонимающе переспросила я. — В каком смысле?

— Ни слова, — повторил он и, развернувшись, ушел.

Нэна все это время грудью кормила своего ребенка, однако когда ее муж закончил с нами, то взял малышку Ику у нее из рук. Та пронзительно закричала, а ее отца с ней на руках стали обступать охотники. То, что я увидела после, никак не укладывается у меня в голове.

Отец ловкими, быстрыми движениями завязал ребенку рот, предварительно заткнув его чем-то вроде деревянной соски, а затем повязку стали вымазывать животным клеем, не давая никакой возможности ребенку самостоятельно снять ее. Девочка пыталась кричать, пыхтела крохотным носиком, но все, что доносилось до меня — приглушенное мычание.

— Ни слова! — еще раз воскликнул ее отец, грозно взглянув на нас.

Видимо, есть в традиции молчания нечто большее, чем простой обычай.

Закончив с этим, мы наконец-таки выдвинулись дальше в путь, и чем ниже мы спускались, тем холоднее мне становилось. В конце концов, Исе снял с себя теплую шубу и накинул мне на плечи, чтобы я не замерзала так сильно, а когда я хотела возразить, он резко заткнул мне рот ладонью и прижал палец к губам. Я кивнула, давая понять, что все поняла, и мы стали нагонять остальных.