Белый край

Впервые в жизни из моей головы исчезло все. Остался только нарастающий ужас: это место стерли с карт, заворожили, и управлял им колдун, которому я не нравилась. Калсан, негодяй! Затащил меня сюда. Хотя нет, он не лгал, просто прятался и не оставил мне возможности задавать вопросы. Это Нэмьера стоит опасаться.

«Рад, что ты понимаешь это», — саркастично заметил Калсан.

Раздери духи этот Белый край! Я могла следить за речью, но мысли появлялись сами по себе, и чародей слышал их. Не удивлюсь, если он ради забавы не посвящал меня в свои планы.

«Ты и впрямь хотела бы знать все мои секреты? Все, что происходит здесь, происходит с этими людьми?»

Разумеется хотела бы, но не стоило лезть в тайны чародеев. Я мечтала вернуться домой и жить спокойно, а не становиться лишним свидетелем.

«Вот именно, поэтому перестань искать правду — от тебя это не требуется».

«Вы могли бы предупредить меня о Бригите, о чародее здесь, обо всем!»

Не знаю, говорила ли я вслух — от злости все поплыло перед глазами. Калсан видел во мне марионетку, он даже не ответил. Наверняка потерял интерес к беседе и занялся своими делами, никаких манер.

Я громко топала, пока искала выход. Разносилось эхо, и было приятно слышать проявление собственного гнева. Мне не поставить чародеев на место, пусть хоть стены знают о нем. И пусть Калсан подслушивает — плевать.

Глава 14. Бой начинается

Мне снился черный силуэт на фоне витражных окон. Это была Кэйа, я узнала ее голос.

— Не хнычьте, иначе замок замерзнет, — говорила она.

Слова звучали отовсюду, как эхо. Красные и зеленые окна в витраже ярко горели, такие же были в моей детской спальне. Я чувствовала, что лежала в кровати на подушках, они пахли лавандой — цветы добавляли в воду при стирке, чтобы белье пропиталось ароматом.

Он всегда успокаивал, но сейчас была одна злость. Мне не хотелось спать, хотелось играть. Кэйа сшила новый наряд для моей куклы, я что-то придумала… что-то интересное, она нужна была мне немедленно!

— Сейчас лето, замок не может замерзнуть, — буркнула я и принялась сопеть.

Пусть знает, как я злилась. Не буду спать из вредности.

— В Ашвейне тоже было лето, когда слезы лорда упали на землю, и все кругом замерзло. — Кэйа понизила голос. — Старый лорд слишком любил своего сына и не вынес горя, когда того забрала смерть…

Это не сочеталось с детскими мыслями о куклах и дневном сне. Представился лорд — старик с глазами навыкате. Горе изуродовало его, сделало тощим. Костлявыми пальцами он выдирал волосы из головы, под дряблой кожей вздулись вены. Лорд кричал… нет, выл, как раненный зверь, иногда срываясь на плач. Жуткие звуки доносились будто из черного силуэта, который продолжал свой рассказ.

Слова смешивались с криками, чернота пульсировала в такт им, стекла горели все ярче, ярче, ярче!

Жуткий образ терзал меня всю ночь. И это детская сказка? Калсан явно говорил правду об ее источнике. Хотя все зависит от того, как рассказать — Кэйа не отличалась деликатностью и могла наговорить что угодно, лишь бы прекратить мое нытье. Странно, что родители терпели это. Видимо, тогда они не знали про ее особенности.

Я бы с радостью думала об этом весь день — наутро сил было еще меньше, чем вечером. Но голод взял свое, пришлось вставать и одеваться. На кухне по-прежнему было темно, но ходили повара, шкворчало мясо, бурлили котлы и раздавался стук ножей о разделочные доски. За столами сидели люди и медленно ковырялись в тарелках — замок просыпался, готовился к новому дню, как любой другой в Ильмисаре. От такой мысли стало приятно. Мне следовало проявить уважение к местным традициям, а не считать их угрозой.

Я увидела знакомую деву и подсела к ней. Кто-то назвал ее имя — Эделина. Сегодня боги оказались в хорошем настроении, никто не задавал мне вопросов, не пугал, все только рассказывали о бытовых делах. Никаких чар и заговоров, только простые дела простых людей.

От радости у меня даже сил прибавилось, но все испортил пожилой коротышка. Он подошел ко мне и принялся махать пухлыми ручками, иногда сцепляя их на круглом животе.

— Бригита, почему ты не следишь за девушками? Ты до сих пор здесь, а они топчутся в гостевой комнате и не знают, с чего начать.

Коротышка уставился на меня, а я давила улыбку: он словно упал лицом в рваную подушку, и белый пух облепил щеки и два подбородка. Мягкая на вид щетина тянулась к вискам и переходила в легкие кудри. Они колыхались при движении и выглядели забавно. Как и тонкие ножки, подчеркнутые серыми шоссами.

— Заканчивай и беги к ним, много работы. — Договорив, коротышка развернулся и посеменил к выходу. При этом баска его дублета колыхалась во все стороны, словно подгоняя.

— Прости, — виновато сказала Эделина, — я просила его дать тебе время, но хозяева не позволили.