Белый край

Чтобы представить его, я прижалась к стеклу и посмотрела вниз. В первое мгновение глаза резанул яркий блеск. Он будто ожил и кинулся на меня, впился в голову, жег ее. Колдовское сияние источал лед, который покрывал всю стену! Не как в коридоре: этот одеялом укутывал замок.

Подул ветер, и снег закрутился в маленькие ураганы. Они плясали под окном, вертелись, менялись местами, напоминая карликов с уличной ярмарки. Вспомнились их уродливые лица, разукрашенные, с жуткими улыбками; снег казался живым и злым. Он словно издевался и радовался моему страху.

Я отшатнулась и налетела на сундук. Боль пронзила щиколотку, а подол юбки смахнул иней. Меня окружило белое облако, ледяные крупинки падали на лицо, кололи его и таяли. Замок ожил, он напал! Глупо, но это не прекращалось так долго, что мысли путались. Я отряхивалась и стирала с лица воду, счищала ее ногтями, только бы избавиться от этой дряни.

Где «Послание огня»? Нужно скорее дочитать и раскрыть тайну Белого края, нужно убираться из этого гадкого места! Я открывала все сундуки подряд и вытряхивала содержимое. Платья, платки, чулки — скоро все валялось на полу. Когда треклятая книга нашлась, я прижала ее к груди, как драгоценность.

* * *

«Послание огня» было написано рунами. Закругленные фигуры передавали только общий смысл, в основном их использовали для составления документов. Все религиозные тексты писались обычными словами; с помощью красивых метафор и эмоций читателю навязывали смысл.

Сейчас я впервые увидела Арантака без ареола всеобщей неприязни. В книге были описаны знакомые легенды, но в них Пламенный казался непонятным гением, страстной натурой, а не тираном. Мне даже приглянулись некоторые идеи. Например, о статусе женщин: в Ильмисаре мы были прикованы к родственникам-мужчинам. Мы владели собственностью лишь в редких случаях, не всех высокородных дев учили грамоте — зачем? От них требовались только сыновья и хорошо выглядеть.

Арантак учил, что оба пола равны. Ему виднее, это он создал людей. Мне бы хотелось не искать мужа, а самой что-то делать. Так проще. Я бы обратилась к брату-лорду и открыла бы какую-нибудь лавку. Наверное, в мясном ряду — грязно и звучит не благородно, но люди всегда будут есть, а мясо стоит дороже овощей. И плевать на титулы, ведь мы будем обеспечены и незапятнанны родством с низкородными, чего боялись родители.

Какими сладкими были эти мечты. Я гнала их — не спроста Арантака боялся целый народ, и за красивыми речами наверняка скрывалось зло.

Когда на улице стемнело, читать стало невозможно. Хотелось есть, но новая знакомая не появлялась, а бродить по замку не тянуло. Любопытно, как Калсан представлял себе мое пребывание здесь? Вряд ли Снежинка нарисовала бы карту, а спрашивать местных не стоило — заподозрят.

Вероятнее всего, чародей об этом не думал. Пришлось отправляться на поиски кухни. Обычно они располагались рядом с залами, где устраивали пиры — на втором или третьем этаже, чтобы гости оценили великолепие замка, пока будут подниматься.

Факелы светили ярко, и это место не изменилось, разве что появились тени. Они походили на людей, двигались, срастались в неясную массу из голов и рук. Стоило повернуться, как все исчезало, но краем глаза я видела, как ко мне тянулись чьи-то пальцы, а силуэты уродов скользили по стенам, прыгали на потолок, под ноги. Даже окна не успокаивали. За ними виднелось темное небо и звезды — далекие, холодные и безразличные.

Ни кухня, ни зал не нашлись. Тогда я спустилась в самый низ: там должна быть кладовая или просто лестница, к которой подвозили продукты и несли поварам. Пришлось вечность ходить по узким тоннелям, пока один из них не привел меня на такую же узкую лестницу. Крутую и неудобную — точно для слуг. Это кошмарное сооружение и вело на кухню, где было тепло, пахло выпечкой, наваристым бульоном и жаренным мясом.

Я застыла на пороге, вдыхая раз за разом. Наконец-то знакомые ароматы и треск дров в настоящем огне. Так уютно, по-домашнему. Судя по размерам помещения, на местные пиры собирался весь Белый край: горящие очаги тянулись вдоль левой стены и исчезали где-то вдалеке. Напротив ближайшего стояли две лавки и стол, за которым сидела девочка. Ей было лет десять, а кружевной воротник и ленты в косах напоминали моих старых кукол.

Как я обрадовалась при виде девочки! С ней будет просто подружиться и все разузнать. И она точно не будет строить из себя тихое облако. На кухне больше никого не было, и это особенно радовало. Но стоило сделать шаг, как показался силуэт. Он вынырнул из темноты между двумя очагами, я различила широкое туловище и длинную юбку — женщина.

Она беззвучно шла и раскачивалась, а глаза тускло светились в воздухе — лица не было, только чернота. Силуэт казался пустым, трещиной в пространстве. Паленья громко затрещали, словно рычали на него, и я отскочила назад.