Белый морок. Голубой берег

— Можно бы и в танке, но это не такая уж и надежная крепость. В моем арсенале есть более эффективные способы охраны таких, как вы. Любопытно знать, какие именно? Обычная бумага. Я велю отпечатать и распространить по всей округе воззвание к населению с вашим портретом и текстом: гестапо разыскивает известного диверсанта и террориста, за голову коего будет выплачено баснословное вознаграждение. К примеру, пятьдесят или сто тысяч рублей. Могу гарантировать: эта бумажонка будет лучшей вашей охранной грамотой.

«И в самом деле это было бы здорово! Сто тысяч — за голову диверсанта Кушниренко… Кто осмелится после такого воззвания сказать, что Кушниренко — провокатор? — сладко заныло у Ивана в груди. — Может, попросить, чтобы отпечатали такое воззвание? Но не слишком ли поздно дойдет оно до партизан? Если бы оно появилось хотя бы за несколько дней до прихода Миколы…»

— Можно и еще кое-что придумать, — видимо почувствовав колебания Ивана, продолжал Рехер. — К примеру, вы устраиваете побег группе подпольщиков, когда их будут везти на казнь в Бабий Яр. С моей точки зрения, с такими беглецами не то что к Калашнику — на край света смело можно идти…

При одной только мысли о такой операции у Ивана даже сердце остановилось. Устроить побег смертникам… Да это же венец деятельности подпольщика!

— Смешно. Разве такая операция под силу одиночке? — вырвалось у Ивана невольно. — Кто этому поверит?

— Одиночке, естественно, не под силу. Но ведь у вас под руками надежный помощник. — И ехидная улыбочка зазмеилась на тонких губах Рехера. — Советую вам во всем положиться на Омельяна. Не надо морщиться, этому человеку вы обязаны жизнью. Ну, а для порядка прихватите по собственному усмотрению еще нескольких парней. Желательно из бывших комсомольцев. В успехе можете не сомневаться. Я лично позабочусь, чтобы в районе Лукьяновского кладбища в автомашине со смертниками «отказал» мотор. Конечно, и о некоторых других деталях позабочусь. Короче, слава героя вам обеспечена.

«Вот оно что! Значит, и тут Омельян… Не собирается ли Рехер и смертников липовых мне подсунуть? — страшная догадка пронзила Ивану мозг. — Зверюга! Хочет, чтобы я эту свору «смертников» на Калашника вывел!.. Но нет! С меня хватит Бруза, Володи Синицы, Петровича… Однако как же отказаться от этой «операции»? Что придумать?»

— Вы гений! — чтобы не насторожить раньше времени Рехера, стал хитрить Иван. — Представляю, какой тарарам вызовет в Киеве такая операция! Никому из наших еще не удавалось вызволять смертников перед казнью.

— Вот вам и надлежит удивить мир! А потом, когда будете со своим «крестником» уже в лесах, я засыплю город обращениями к населению с соответственной ценой за вашу голову.

— Здорово придумано! — входил еще более в раж Иван. — Но, знаете… Мне хотелось бы, чтобы в этой операции принял участие и кто-нибудь из калашниковцев. Ему-то уж в отряде поверят.

Рехер украдкой наблюдал за возбужденным Кушниренко и тихо торжествовал свою очередную победу: вот так и попадаются воробьи на мякине.

— Идея заслуживает внимания, — согласился он, чтобы не разочаровать Ивана. — Подкиньте ее при встрече с их агентом на стадионе. Но не настаивайте, не невольте, а скажите, что встреча с Калашником откладывается на несколько дней, так как вы не можете сорвать операцию по спасению арестованных руководителей местного подполья. Мол, по достоверным данным, их в ближайший вторник на рассвете эсэсовцы должны везти в Бабий Яр на расстрел.

— Но ведь они уже расстреляны, об этом даже в газетах сообщали…

— Писали о четверых, а остальные… В таких делах нужно непременно учитывать ошибки в информации. Точность может лишь породить подозрение. Запомните это на будущее.

Иван понимающе кивнул. Но спустя мгновение снова вернулся к своему:

— Во вторник, значит. Но станут ли Калашниковы посланцы сидеть здесь до вторника? У них ведь, пожалуй, ни харчей, ни документов.

— Мелочи, все это они получат, — Рехер подошел к столу, нажал педаль тайной сигнализации и, когда в дверях застыл молчаливый секретарь, приказал: — Принесите мне три чистых аусвайса и столько же продовольственных карточек. Кстати, прихватите и билеты на воскресный футбольный матч.

А через несколько минут вручил Ивану жесткий конверт с аусвайсами, хлебными талонами и футбольными билетами, сказав при этом:

— Не вздумайте только навязывать им это все. Сначала сообщите, что у вас в штадткомендатуре есть свой человек, который может помочь документами и продуктами, и лишь после того, как они выкажут желание воспользоваться услугами этого мифического человека, проявляйте щедрость.

— Все будет в порядке! Но я хотел бы еще… — Иван уже в открытую начал издеваться над седым сибаритом: — Простите, но когда же я мог бы получить эти пленки?

Однако Рехер по-своему истолковал эти слова и ответил со снисходительной усмешкой:

— Сразу же после вашей встречи с калашниковцами. Приходите сюда по окончании операции… план ее разработайте сообща с Омельяном, — и легким кивком головы простился.