Белый морок. Голубой берег

«Начали рейд по намеченному маршруту. В первый же день с соответствующим огневым сопровождением посетили села Бобрицю, Загорье, Малютинку. Всюду были созваны митинги, произнесены патриотические речи, розданы советские газеты и листовки. Первое впечатление: население сильно запугано и горячих встреч не устраивает, хотя на пожертвования не скупится. Выявить подпольщиков и партизанских пособников нигде не удалось. Поэтому посылаем списки бывших колхозных активистов, составленные прикомандированными к нам спецами…»

«Рейдируем вдоль Днепра вверх по течению, вживаемся в роли разведчиков генерала Калашника. О нем тут наслышаны и старый и малый. Особенно после недавней диверсии на железной дороге. И все же население относится к нам более чем сдержанно. Речи слушают, газеты разбирают, но… Видимо, только такими мерами благосклонности не завоевать. От нас явно ждут подвигов. Какие будут относительно этого указания?

Списки возможных партизанских пособников в селах Кожуховка, Даниловка, Липовый Скиток, Жерновка, Книжичи, Новоселки, Звонковое, Мостище, Леоновка передадим в следующий сеанс радиосвязи…»

«Как быть с полицией? До сих пор сельские полицаи бежали куда глаза глядят при первых же наших выстрелах (конечно, в небо!), а тут в селе Ярошивка неожиданно оказали вооруженное сопротивление. Во время стычки с нашей стороны погибло двое пугачей, один получил ранение в плечо. Нам еле удалось удержать отряд в руках. По совету спецов устроили убитым пышные похороны в присутствии большой толпы крестьян. Был салют, были речи и женские слезы. После этого к нам впервые подошли «желающие мстить за кровавые зверства». Наши спецы «помогли» им организоваться в боевую группу (списки всех тамошних патриотов прилагаем) и уговорили подождать подхода основного соединения Калашника. Беспокоит проблема взаимоотношений с местными полицейскими гарнизонами. Нельзя ли хотя бы в исключительных условиях устраивать против них операции? Это гарантировало бы нас от бессмысленных жертв и помогло завоевать доверие масс».

«Воспользовавшись данными нам правами, совершили налет на Вильшанку. Операция удалась на славу. Пугачи устроили такой тарарам, что, как нам после рассказывали, полицаи пустились врассыпную. Но все же один вильшанский остолоп с перепугу не нашел ничего лучшего, как сдаться в плен. Чтобы не вызвать подозрений у жителей, пришлось судить его миром. Толпа единодушно решила «покарать катюгу на смерть», что мы и сделали, повесив дурня на крыльце сельской управы.

Впечатление на присутствующих это произвело большое. К нам валом повалили не только крестьяне, желающие вступить в армию генерала Калашника, но и местные диверсанты. Так, с нами вступил в переговоры руководитель окружного большевистского подполья некто Ткачук, в недавнем командир Красной Армии, бежавший из Дарницкого лагеря военнопленных, тип очень опытный и опасный. Пристав для отвода глаз к какой-то вдове, он под видом печника всю зиму слонялся по округе и сумел объединить вокруг себя более сотни скрытых большевиков из соседних сел. Списка этой разветвленной организации спецам, несмотря на все их старания, раздобыть не удалось, но адреса его нелегальных квартир у нас есть; он предложил снабжать нас разведданными, продовольствием, обмундированием. Стоило бы немедленно приступить к основательной обработке этого Ткачука…»

«Слава о нас быстрее ветра разносится по округе. Теперь стена настороженности населения преодолена, редко в каком селе обходится без объятий и поцелуев. Нас принимают за настоящих освободителей и угощают чрезвычайно щедро. Как вы и предвидели, даже возникла угроза развала дисциплины от пьянства. Чтобы вывести эту заразу, приходится применять самые решительные меры — одного слишком охочего до чарки уже расстреляли перед строем для науки другим. И, кажется, помогло.

Есть еще одна опасность: всюду по селам и хуторам колхозники тишком убивают ненавистных старост и полицаев, грабят имущество общественных дворов и оставляют записки: «Кто продукты выдавал, тот Калашника видал». Как бы волна грабежа не охватила всю Киевщину. Своими силами нам ее не унять: мы едва успеваем отбиваться от желающих вступить в отряд. Особенно рвется в партизаны молодежь, которой угрожает угон в Германию.

При этом посылаем списки кандидатов в партизаны, выявленных в селах Скрыгаливка, Сущанка, Лучин, Трубовка, Лисовка, Соловиевка, Хомутец, Веселая Слободка…»

«Наконец-то мы набрели на след отряда нашего «родича», который тоже именует себя Калашником. Сегодня мои хлопцы случайно обнаружили в Бантышах подпольный лазарет, в котором находятся на лечении семнадцать раненых бандитов. Не отваживаясь на какие-либо решительные меры без вашей санкции, мы все же положили туда и своего пугача, раненного во время известной вам стычки в Ярошивке. Думаем, он сумеет вытянуть все необходимые сведения о той банде. При первом же случае намереваюсь заслать туда своих людей.

Единственное, что я хотел бы знать, это — кто возьмет на себя связь с нашим агентом и каким именно способом?

Адрес одарчуковского подпольного лазарета посылаем…»

«Согласно вашему распоряжению рейдируем вниз по Здвижу. Прошло всего две недели со времени нашего выступления из Киева, а пугачи уже целиком и полностью освоились с ролью «освободителей». Нужно признать, что она пришлась им по душе, теперь каждый из них — прекрасный агитатор и в то же время филер. Ценная информация, как вы видите из присланных нами списков, плывет рекой. Нам не хватает лишь агитматериалов, ведь «Правда» и «Красная звезда» в здешних условиях — пароль доверия. Поэтому просим как можно больше присылать свежих номеров советских газет. Возле села Дружня, на стыке шоссе с железной дорогой, мы будем ждать через два дня ваш транспорт…»

«Беда! Уже вторую неделю нас преследует эсэсовская карательная часть. От самой Дружни идет по нашим пятам. Мы проводили там митинг, когда из Макарова нагрянули на машинах каратели. Чтобы избежать кровопролития, вынуждены были поспешно отходить. Но поскольку отходили под пулеметным огнем, то потеряли двух коней, одного пугача, один тяжело ранен. Если бы не помощь местных жителей (фамилии их передаем), которые проводили отряд болотами в лес, нам вряд ли удалось бы вывернуться. Однако положение остается сложным: каратели подняли на ноги все полицейские части, и теперь нас на каждом шагу ждут «секреты» и засады. Если не будет снята осада, наш крах неизбежен. Ждем ваших указаний и помощи. Учитывая сложную обстановку, сеанс радиосвязи просим перенести на три часа раньше установленного срока…»