Белый морок. Голубой берег

— Однако было бы наивно думать, что одними только экзекуциями нам удастся укротить местную стихию. Даже незначительное количество туземцев является потенциальной угрозой для немецкого господства в будущем. Учитывая фантастическую способность монголо-славянской расы к размножению, я не сомневаюсь, что в течение полустолетия эти азиаты восстановят свой биологический потенциал и затопят высвобожденное нами жизненное пространство. Поэтому-то мы и должны постоянно применять соответствующие меры. Что это означает конкретно? Это означает, что мы должны искусственно сдерживать рост здешнего населения путем целого комплекса профилактических мер ослабления туземцев в биологическом отношении. Существует немало путей подрыва биологической силы народа. Поскольку ведущей идеей немецкой политики на Украине является доведение рождаемости местного населения до более низкого уровня, чем у нордических народов, то нам прежде всего требуется аннулировать все общественные стимулы, которые здесь применялись в государственных масштабах для увеличения населения. В этом вопросе мы не можем брезговать никакими способами. Как свидетельствует исторический опыт, биологическая активность спадает до нуля у тех народов, которые теряют веру в завтрашний день. Посеять неверие, убить даже самые малейшие надежды на будущее в душах украинцев — вот наша генеральная задача. Кроме этого, уже сейчас следует развернуть широкую пропаганду о вреде родов для здоровья женщин. Соответственным организациям и фирмам отдано распоряжение о развитии индустрии противозачаточных средств. Для расширения сети абортариев я просил рейхсминистерство по делам расы устроить срочную переподготовку всех местных акушеров и фельдшеров. Соответственные службы уже намечают мероприятия по развертыванию массовой стерилизации здешнего населения, особенно молодого поколения. Нам надлежит также ликвидировать медицинское обслуживание унтерменшей, не вести никакой борьбы за снижение детской смертности, не практиковать обучение молодых матерей уходу за младенцами, не препятствовать разрыву браков. А чтобы не допустить внебрачного роста населения, видимо, придется объявить всех внебрачных детей незаконными, а также подвергнуть всяческим репрессиям экономического порядка многодетные семьи. Для нас особенно важно ослабить славянство биологически до такой степени, чтобы оно никогда не смогло стать помехой немецкому господству в Остготии. Мы не остановимся ни перед чем, чтобы осуществить эту программу. Кстати, для этого есть еще один довольно эффективный метод. Это — работа! Мы заставим работать тут на себя всех от малого до старого. Дело даже не в экономической целесообразности этого труда, а в том, чтобы истощить физические силы туземца. Я считаю, что при безукоризненно решаемой трудовой проблеме нам удастся быстрее разрешить и демографическую проблему. Речь идет о том, чтобы регулярно вывозить отсюда в рейх наиболее жизнеспособные, физически крепкие элементы и превращать их в рабов. Это, во-первых, даст возможность высвободить из промышленности и сельского хозяйства миллионы немцев для армии, а во-вторых, уничтожить путем физического истощения сотни тысяч юношей и девушек и тем самым обессилить украинскую нацию, направить ее по пути вымирания. Идею уничтожения неполноценных рас непосильным физическим трудом фюрер полностью одобряет и считает перспективной и экономически выгодной. Азиаты уже доказали свою исключительную трудоспособность при создании собственной индустрии, теперь они должны послужить рейху… Надеюсь, вы дадите свое согласие на то, чтобы я от вашего имени заверил фюрера, что войска СС в определенные генеральным планом «Ост» сроки рассеют над извечно готскими землями желтый морок азиатского засилья. Навсегда рассеют!

— Рассеем! Рассеем! — взорвался неистовым ревом зал.

«Рассе-ем… рас-сеем…» — загудели над Рехером высоко-высоко церковные колокола. И сразу перед глазами в белесых морозных сумерках всплыла снежная пустыня полей, над которыми рыдали, бились белыми крылами об обледеневшую землю ветры. Затем в памяти появилось бледное лицо матери в выстроганном гробу, плывшем под серебряные похоронные колокола на кладбище. Он с ужасом заметил, что сам начинает белеть, словно бы покрываясь инеем, и растворяться в пустоте. В отчаянии обвел глазами пространство вокруг, чтобы хоть взглядом зацепиться за что-нибудь живое, не ледяное, но отовсюду наплывал мрак небытия. Лишь откуда-то издалека, словно отзвук былого, долетало с печальным перезвоном: