Белый морок. Голубой берег

— Да, в гестапо я понял многое, — поспешил он отвести разговор чуть-чуть в сторону, — когда узнал, что следователям обо мне сообщили все, все до мелочей. Единственное, чего они не знали, — где находится наш склад со взрывчаткой. Тот склад, который я собственными руками оборудовал еще до вступления оккупантов в Киев и о котором ни словом не обмолвился ни единому человеку. Ну и выматывали же они из меня душу! Знали бы, что того склада давно уже нет и в помине, поступили бы по-другому. Я об этом, конечно, молчок, потому как твердо решил вырваться на свободу любой ценой. Бессонными ночами продумал план и на очередном допросе сказал, что согласен показать, где находится склад. В сопровождении четырех переодетых гестаповцев меня повезли в закрытой машине к Сенному базару. Там я знал одно место — под руинами разбомбленного дома просторный погреб с двумя ходами, которым моя группа осенью воспользовалась как перевалочным пунктом для беглецов из Бабьего Яра… — Войдя в роль, Иван врал уже без разбора. — Так вот, приехали мы к этим руинам, стали разбрасывать кирпич у одного из входов. А когда появилось отверстие, я вызвался проникнуть в погреб и попросил у охранника коробку спичек. Я был так избит и измучен, что гестаповцы и подумать не могли, что я смогу отважиться на побег. О другом, свободном от завала выходе они не знали. А я им и воспользовался. Выбрался из подвала и задворками — на улицу Чкалова, а оттуда на Рейтерскую к Платону Березанскому. Пока гестаповцы опомнились, меня и след уже простыл. Две недели отлеживался у Платона, а когда он внезапно пропал, перебрался к Олине. А сегодня вот, пользуясь грозой, решил наведаться к тебе. Олина мне сказала, что ты в городе…

Володя стоял подавленный и разбитый. Только когда в комнату из кухни вошла мать и налила в чашки заваренный на вишневых ветках кипяток, приблизился к столу.

— Так когда же выходим в леса? — спросил он после длительного молчания.

— Лучше бы сегодня. Ты сумеешь предупредить своих?

— Мама поможет.

— Помогу, помогу… — отозвалась Синичиха. — Побыстрее выбирайтесь только из этого пекла.

— Где назначать сбор? Может, здесь? — спросил Володя глухо.

— Смотри сам. Можно и тут.

— Да, конечно, тут, — согласилась мать. — Места хватит, да отсюда и удобнее уходить. Железную дорогу перешли — и уже на загородных пустырях…

— Ну, вот и столковались. — Володя поднялся из-за стола. — Ты полезай на чердак, отдыхай, а я примусь за дело.

Сопровождаемый Синичихой, Иван пошел к лестнице, ведущей на чердак. Он испытывал радостное чувство: наконец-то кончатся его невзгоды, наступит новая жизнь. Только бы скорее, скорее выбраться!.. У самой лестницы ему словно кто-то на ухо шепнул: «А Олина? Так и бросишь ее на произвол судьбы?» Он остановился и взволнованно сказал Синичихе:

— Просьба у меня к вам. Предупредите Олину Якимчукову, чтобы и она пришла. Нельзя ей оставаться в Киеве…

— Хорошо, сынок, предупрежу…

II

Сонную тишину раннего утра разорвал резкий телефонный звонок.

Спросонок Рехеру показалось, что где-то совсем рядом стрекочет пулемет. Он инстинктивно съежился, прилип всем телом к нагретой, теплой постели. И хоть не размыкал век, причудливое видение — бесконечное поле, под высоким небом сплошь пламенеющее расцветшими маками, — мгновенно исчезло, растаяло… Остались только легонькие перистые облачка на небе, тянувшиеся стайкой в неведомые края. Рехер изо всех сил сдерживался, чтобы не полететь за теми небесными странниками, так как надеялся, что, когда облака исчезнут, снова появится необозримое поле с алыми маками, среди которых ему было так легко и радостно…

Телефон зазвонил снова. Резко, настырно.

Рехер медленно перевернулся, с усилием раскрыл веки: за окном отполированное молниями, выполосканное ливнями, помолодевшее за ночь голубело небо.

— Слушаю! — схватил черную трубку.

— Герр Рехер? — донесся издалека возбужденный голос полицайфюрера Гальтерманна. — Поздравляю с благополучным возвращением в Киев!

— Это вы специально разбудили меня, чтобы поздравить с прибытием в Киев?

— Очень сожалею, но вынужден беспокоить вас по служебным делам.

— Что случилось?

— В двух словах рассказать трудно. Я просил бы вас немедленно прибыть в мою резиденцию.

— Но ведь я только с дороги…

— Знаю. И все-таки прошу приехать.

— Вы можете все же сказать, что там стряслось?

— Вас ждет человек из зондеркоманды «Кобра». Уже третий день.

— Ну и что из того? Подождет и четвертый.

— На вашем месте я не стал бы медлить, герр рейхсамтслейтер. Дело слишком серьезное.

Рехеру показалось, что в скрипучем голосе Гальтерманна скрыто злорадство, даже торжество.

— Пришлите этого человека ко мне в штаб восточного министерства.

— Не имею права: он под арестом.

— Под арестом?.. — землистое лицо Рехера покрыла бледность.

«Что это значит? Надо мной установлен контроль?» Едва сдерживая гнев, бросил в трубку:

— С каких пор, разрешите спросить вас, представители СС стали вмешиваться в дела восточного министерства? Насколько я помню, с рейхсфюрером Гиммлером подписано соглашение о координации…