Белый шаман

– Слушай! – Чейвын неторопливо поправил очки на носу, выводя Пойгина из себя своей медлительностью. – Слушай. «Тынуп. Пойгину. Прилетел Москвы Анадырь тчк Через несколько дней прилечу Тынуп тчк У меня большие добрые вести тчк Они будут ответом твоё письмо тчк Артём Медведев».

Пойгин, забыв подтянуть кальсоны, стоял посреди комнаты.

– Артём. Прилетает Артём! А я собрался было умирать. Значит, вспомнил о моём письме, вспомнил…

– Что это за письмо? – несколько ядовито спросил Чейвын. – Весь Тынуп о нём говорит, особенно Ятчоль.

– Ятчоль наговорит. Что такое «тчк»?

– Ну, точка. Бывает ещё зпт – запятая значит. Забыл, что ли, как нас учили?

– Да, да, запятая, – машинально повторил Пойгин. – И ещё восклицательный знак. И вопросительный тоже. – И вдруг, словно что-то вспомнив, ринулся к двери, закричал: – Кэргына! Где ты?! Прилетает Артём! Отец Антона прилетает!

Кэргына едва не столкнулась с отцом на пороге, взяла телеграмму.

– Вот это радость. Через несколько дней прилетит. Может, к тому времени я и внука рожу…

Чейвын ушёл. Пойгин опять лёг на кровать, всё вертел и вертел в руках телеграмму, думал о Медведеве. Видел он его три года назад, в Москве. Когда Пойгин летал во второй раз в Москву получать Золотую Звезду – Медведева там не оказалось: был он в гостях у гренландских эскимосов. Но та первая летняя встреча в Москве Пойгину теперь вспоминалась, как сон.

Прилетел Пойгин в Москву поздним вечером. Когда самолёт начал снижаться, он прильнул к иллюминатору и едва не вскрикнул: ему почудилось, что самолёт летит вверх колёсами, потому что перед глазами вдруг оказалось звёздное небо. Но какие здесь странные зрезды! Убедившись, что самолёт летит нормально, Пойгин подумал: «Так что же это такое, неужели Москва?»

Сосед по креслу, пожилой русский человек, наклонился к иллюминатору и сказал восторженно:

– Москва! Море огней!

Москва?! Всё-таки это действительно Москва светится неисчислимыми огнями, как небо светится звёздами! Пойгин, такой всегда бесстрастный в минуты волнения, сейчас был похож на суетливого мальчишку. Он то прилипал лбом к иллюминатору, то поворачивал голову к противоположному борту, прикладывал руки к ушам, чувствуя, как их заложило. Что, если он от волнения вдруг оглох? Но сосед тоже прикладывал руки к ушам и повторял, стараясь разглядеть в иллюминатор море московских огней:

– Матушка столица. Ох, как давно я не был в Москве! Море огней…

Когда Пойгин вышел из самолёта, перед его глазами открылся как бы неземной мир. Всё, всё здесь было невероятно – и здание аэропорта, и множество самолётов, и необычайно жаркий воздух, несмотря на то, что была ночь. Пойгин высоко поднимал ноги и шёл по трапу так, как, наверное, шёл бы по другой планете, если бы его туда вдруг занесло. Сколько тут людей! Среди них должен быть и Артём: в телеграмме обещал встретить. Но как они найдут друг друга в таком скопище людей? Однако Артём словно из-под земли вынырнул, обнял Пойгина по-медвежьи.

– О, ты пришёл! – воскликнул он, приветствуя дорогого гостя по-чукотски. – Я вижу, ты не совсем уверен… в земном ли мире пребываешь?

– Да, показалось, что земля осталась там, откуда я взлетел, – признался Пойгин, вытирая потное лицо чистым платком, как напутствовала его Кэргына.

Когда проходили сквозь огромное стеклянное здание, Пойгин едва не свернул шею, вращая головой: всё, всё здесь было удивительно. Он по-прежнему высоко поднимал ноги, словно разучившись ходить по-земному. Опять вышли на улицу. И тут тоже вокруг были истинные чудеса. Огромной высоты дома светились бесчисленными окнами. Пойгин задирал голову, и ему казалось, что он попал на морской берег, уходящий ввысь крутыми утёсами. И сидят на этих утёсах ровными рядами невидимые птицы, у которых светятся огромные глаза. По улицам текли реки огней, в одну сторону светлые, в другую – красные. Нет, это не похоже на земной мир. Неужели он видит ту самую Москву, которую в годы войны с такой тревогой искал на карте? Маленький красный кружочек… Солнышко. А это… это оказалась целая вселенная…

Медведев чувствовал, насколько Пойгин ошеломлён встречей с невиданным, догадывался, что на какое-то время тот может оказаться даже подавленным. И первый же вопрос Пойгина подтвердил его опасения.

– Куда гонится это железное стадо?

– Ты про автомобили? – спросил Артём Петрович, выкраивая время для ответа. – Конечно, сначала тебе покажется даже страшным такое множество машин. Особенно когда будешь переходить улицы. Но тут, поверь мне, во всём разумный порядок. В чём суть его, я тебе объясню. Видишь, все автомобили, как и наш, остановились, и люди спокойно переходят дорогу?