Белый Шанхай

Но Клим твердо решил вернуться в Шанхай.

— Что мне с ним делать? — жаловался Дон Святой Деве. — Если я не отвезу его в Шанхай, он проберется на пароход с кули, подхватит заразу и опять начнет помирать. Ты же видела: от него только кожа да кости остались — он без меня пропадет.

Напрасно Фернандо крестился и посылал в потолок воздушные поцелуи: Святая Дева ему не отвечала.

— Ну тогда я тоже поеду в Шанхай! — решил Дон. — Только учти: там от моего благочестия ничего не останется.

2

На рассвете Даниэль подъехал к Дому Надежды и, трижды просигналив, стал дожидаться Аду. Через минуту она выскочила из ворот и бухнулась на переднее сидение:

— Доброе утро, сэр!

На нее нельзя было смотреть без умиления. Вкуса у нее не было совершенно: она не ценила своего главного богатства — юной прелести и изо всех сил старалась подражать киноактрисам. Брови ее были выщипаны в тонкую линию, губы подкрашены красным канцелярским карандашом, а на шее болтался розовый атласный бантик. Даниэль видел его на подарочной коробке, которую преподнесли Эдне ее подруги.

— Так куда мы едем? — спросила Ада и, достав из кармана леденец, сунула его за щеку. В машине нежно запахло мятой: предусмотрительная Ада явно готовилась к поцелуям.

Даниэль покосился на ее острые коленки под слегка помявшейся юбочкой.

— Сейчас вы все сами увидите, — пообещал он.

Несмотря на ранний час, на улицах то и дело попадались китайские студенты в традиционных длиннополых халатах. Кто-то тащил свернутые знамена, кто-то расклеивал плакаты; многие собирались у кухонь разносчиков и что-то деловито обсуждали.

— И чего им мирно не живется? — недоумевала Ада. — Если бы у меня были богатые родители, которые могут заплатить за учебу, я бы сидела тише воды ниже травы.

Даниэль вырулил на узкую улицу, с одной стороны которой тянулась живая изгородь, а с другой — бесконечный ряд китайских домов с черепичными крышами.

Ада разглядела среди ветвей лакированное крыло и аж подпрыгнула на сидении:

— О господи, это же аэродром! Мы аэропланы будем смотреть?

— Не только, — отозвался Даниэль.

Он подвел машину к воротам из тонких бамбуковых стеблей, переплетенных проволокой. Сторож торопливо распахнул створки, и, зашуршав гравием, автомобиль покатил вдоль летного поля.

Ада прилипла к стеклу, во все глаза глядя на аэропланы.

— А нам можно подойти поближе? Ой, вот бы засняться рядом! Я бы такую фотокарточку до самой смерти хранила!

— Потом сфотографируетесь, — с улыбкой отозвался Даниэль. — Сегодня мы полетим в Сучжоу.

— То есть как?.. — ослабевшим голосом произнесла Ада. — Мы же… я же…

Выйдя из автомобиля, Даниэль повел ее к выкрашенным красной краской ангарам.

— Вы правда хотите лететь? — ахала Ада. — А ваш аэроплан не упадет? А что, если мы заблудимся в небе? — Ее переполняли то страх, то недоверчивость, то жажда приключений. — Вы наверное меня разыгрываете! Ну как вам не стыдно?

Техники выкатили из ангара «Авро», и Даниэль помог Аде надеть шлем и кожаный плащ — в небе могло быть холодно.

Она опустила на нос очки:

— Я похожа на стрекозу?

— Один в один, — подтвердил Даниэль и показал на второе сидение аэроплана: — Забирайтесь!

Устроив Аду, он сел в кресло пилота и приказал запустить винт. «Авро» побежал, покачиваясь, по летному полю и взмыл в праздничные небеса.

— А-а-а! — восторженно визжала Ада.

Развернув аэроплан, Даниэль полетел над городом, усеянном тенями от облаков. Его реки сверху напоминали сверкающие на солнце киноленты, а здания были похожи на рассыпанные костяшки цветного домино.

Проносясь над домом Нины, Даниэль по привычке представил, как он скидывает вниз невидимую бомбу, которая должна была разрушить ее прошлую жизнь и дурные воспоминания.

— Я все устрою, — прошептал он. — Можешь быть спокойна.

3

Добравшись до Сучжоу, города горбатых мостов и плакучих ив, Даниэль повел Аду кататься по узким каналам, вырытым еще в прошлом тысячелетии.

Смуглый парень-лодочник медленно двигал веслом, и от каждого гребка на воде появлялись маленькие водовороты.

Крылечки побеленных домов выходили прямо к мосткам, где у потемневших от старости свай покачивались украшенные резьбой плоскодонки. Из раскрытых окон доносились голоса детей и женский смех.

Измучившись от восторга, Ада сидела на носу рядом с Даниэлем. В ногах у нее лежали свертки: шелковый халат, ручное зеркало и вышитый веер, купленные в лавке, попавшейся на пути.

Аде уже было страшновато при мысли о том, что она может стать любовницей мистера Бернара. Вдруг Эдна узнает об этом? Ведь тогда можно не только потерять работу, но и нарваться на месть капитана Уайера. Ада слышала, как он орал по поводу Нины: «Я ее со свету сживу!»

— Этому городу две с половиной тысячи лет, он ровесник Конфуция, — задумчиво произнес Даниэль. — Когда-то Сучжоу был столицей княжества У, славящегося своими шелками и красавицами-невестами.

— Такими? — нервно засмеялась Ада, показывая на толстую тетку, полоскавшую в канале белье.

— Не совсем. — Даниэль кивнул на отражение Ады в воде: — Что-то в этом роде. Знаете, есть одно стихотворение: