Белый шиповник. Сборник повестей

Он шёл по улице домой, пытался сумкой размахивать, а руки-то болят, намотались за тренировку. Быстро идти тоже не может ногам больно.

“Прошу, брошу! - твердит он. - Столько мальчишек уже бросили. И тренер попался какой-то… Вон в соседней группе ездят себе потихонечку, уже барьеры прыгать начали, а мы всё “лечь-встать, отстегнуть стремена”! А ну-ка, поезди всю тренировку без стремян! Это он специально, да ещё шамбарьером бьёт. Старый, а злой какой! Брошу! Завтра же брошу! Не могу я больше!”

Глава четырнадцатая

ЖЕНСКИЕ СЛЁЗЫ

Панама вошёл в свою подворотню. У них во дворе был маленький садик и песочница, в которой по утрам копошились малыши, а вечером собирались взрослые мальчишки, громыхали на гитаре, пока их дворничиха не прогоняла. Сейчас темно и холодно, и в садике никого нет. Нет, есть! Посмотрите, кто-то идёт навстречу Панаме. Да это же Маша Уголькова!

- Здравствуй, Игорь!

- Привет. Ты чего?

- Я ничего. Игорь, ты не бойся. Вот держи…- И она суёт в руки Панаме узелок, из которого сыплются какие-то монеты, звякнув, катится по дорожке блестящее колечко.

- Машка, ты что, сдурела? Зачем мне это?

- Бери, бери! Теперь они не будут тебя обижать!

- Кто? - совсем сбивается с толку Панама.

- Бандиты! - шепчет Маша.

- Какие бандиты?

Панама только обалдело смотрит на неё.

- Игорь, я сегодня смотрела на тебя на физкультуре, когда мы в ручеёк играли, ты же весь в синяках. У тебя прямо рубцы на теле. Я читала, одного мальчика так басмачи пытали - били его проводами. Игорь, ты им, наверное, задолжал? Скажи, да? Угадала ведь? Вот мои деньги и колечко, - приговаривает Маша, ползая по песку и собирая рассыпавшееся богатство. - А ещё можно у бабушки попросить - она даст, и ты расплатись с ними. Игорёк, ты ничего не бойся! Они тебя вовлекли и запутали. Тебя дома нет, из школы ты прямо бегом бежишь… Я давно хотела с тобой поговорить, да за тобой разве угонишься! А сегодня как посмотрела на тебя… Нет, думаю, хоть до утра сидеть буду, а дождусь, не могу я, когда человек на глазах пропадает.

- Ты что, - сказал Панама, - чернил выпила? Вот девчонки, начитаются всякой дряни, телевизора насмотрятся и выдумывают! - Его прямо душило возмущение. И тут он услышал странный звук.

- И-и-и… - тоненько так, жалобно. А это Маша плачет.

- Да не реви ты!

Но Маша только руками замахала. Встала и пошла, только плечи дёргаются да помпон на шапочке дрожит.

- Стой, Маш, да не реви ты! Ну подожди. Ну, Маша!

- И… и… - и всхлипывает.

- Ну, послушай, только я тебя очень прошу, никому пока не говори!

Всхлипывания стали потише.

- Я занимаюсь в школе верховой езды. - Панама сам удивился, как это торжественно прозвучало.

- Не хочешь правду сказать, - сквозь слёзы проговорила Маша.

- Нет, честное-пречестное! Бориса Степаныча спроси, он тоже там занимается. Он меня и устроил.

- И ты учишься кататься верхом? - выдохнула Маша.

- Не кататься, а ездить, - солидно поправил Панама. - Катаются верхом на палочке.

- Игорь! Какой ты смелый! Я бы никогда не смогла к лошади близко подойти! Я даже мышей боюсь.

- Чего там, - ответил Панама, но потом ему стало неловко. - Вообще-то я тоже мышей боюсь.

- Всё равно, всё равно ты очень смелый! Игорёк, а можно мне когда-нибудь посмотреть, как ты катаешься там?

- Езжу, - поправил Панама. - А чего ж нельзя! Можно. Вот будут соревнования, и приходи, я тебе билет достану, с ребятами познакомлю.

- А на тренировку нельзя?

Панама представил, как Маша, в своём чистеньком платьице, смотрит, как они, потные, грязные, злые, крутятся в пыли манежа, как хлопает бич и слышатся такие слова, которые лучше вообще никогда не слышать.

- На тренировку неинтересно, - сказал он. - Вот скоро конкур будет - приходи. Борис Степанович выступать будет.

- А что это - конкур?

- Конкур - это препятствия ставят и нужно их перепрыгнуть в определённом порядке. Высота метр тридцать.

- А если перепутаешь? - испуганно спросила Маша.

- Снимут с соревнований. Вон на Олимпийских играх всадник перепутал, и золото тю-тю! Но паркур обычно один и тот же.

- А что такое паркур?

- А это препятствия и есть…

Домой Панама пришёл поздно.

- Почему так поздно? - сказала мама. Ты ведь знаешь, и так за тебя волнуюсь, на этот твой манеж провожаю тебя, как на фронт.

- Да я около дома погулял немного, - уминая ужин, ответил Панама.

Когда он залез под одеяло, спать почему-то совсем не хотелось. “А всё-таки Маша - хороший человек, - думал он. - Я даже не боюсь, что она кому-нибудь разболтает. А было бы лучше, если бы это была не Маша, а Юля”

- Папа!

- Ну, - откликнулся сонным голосом отец.

- Я, оказывается, не выношу женских слёз…

- Это у тебя наследственное… Спи, - ответил отец.

Глава пятнадцатая

КАВАЛЕТТИ, ЗАБОРЫ, ПОДСЕЧКИ…

Кавалетти - это тренировка перед прыжками. Лошадь просто перешагивает через жерди, одним концом лежащие на земле, а всадник в это время, опустив повод, ведёт себя так, словно это прыжок.

- Да! - говорит Бычун. - В первой группе давно уже вон какие барьеры прыгают, а мы все перешагиваем.