Белый шиповник. Сборник повестей

Наступила зима, теперь белые звёздочки падают на спины коням, когда их ведут в конюшню через двор. Панама чувствует, как сильно изменилось его тело, он словно бы подсох. Натянулись и стали каменными мышцы живота, окрепли ноги - хоть сто приседаний подряд делай. Теперь уже он не болтается в седле, а сидит прочно, уверенно. Экономно расходует силы и коня не затрудняет. А поседлает лошадь теперь хоть с закрытыми глазами за полторы минуты.

- Равняйсь, смирно! Тема занятия: преодоление препятствий. Высота барьера - тридцать сантиметров. Садись! Размять лошадей.

“Ну вот, - думает Панама, разъезжая по манежу: вольт-поворот налево, вольт-поворот направо, шагом, рысью. - Ну вот, сегодня самое интересное начинается. Сегодня будем прыгать”.

Денис Платонович рывком поднимается в седло. Резко набирает повод. Рысью, рысью, поднял в галоп.

- Посыл! - вскрикивает он, и конь перелетает жёрдочку. - Ясно? Повторяю! Теперь попробуем сами. Пономарёв, пошёл! Посыл!

Лошадь вдруг проваливается вниз, и седло больно ударяет Панаму.

- Отстал! Огладить лошадь. Повторить. Пошёл… Посыл! Поторопился. Огладить коня, повторить.

Второй, третий, седьмой раз… Панама уже всё понял, а вот сделать не может.

- Пономарёв, не горячись! Спокойнее! Коня нервируешь. Повтори.

- Денис Платоныч, - говорит Панама, - помогите шамбарьером, Я никак момент поймать не могу.

Что-то дрогнуло в лице старика.

- Хорошо, - говорит он, - только не горячись.

Длинный бич змеится по песку.

- Вперёд! Посыл! - Короткий удар по голенищу Панаминого сапога.

- Есть! радостно вскрикивает мальчишка. - Есть! Поймал!

- Конечно, есть! - весело отвечает тренер. - Раз сам бич попросил, не может не быть. Мне кажется, Пономарёв, вы становитесь всадником.

У Панамы от этих слов делается горячо в груди.

- Можно ещё?

Ну, разве что разок, а то ты совсем коня замотал. Повод не натягивай. Руки мягче в кистях. Пошёл!

А в дальнем углу манежа тренируются мастера. Манеж заключил контракт с киностудией, и вот теперь конники учатся падать. Панама вышагивает усталого коня и следит, как падает Борис Степанович. Вот он поднял коня в галоп. У того на передних ногах, чуть выше копыта, привязаны ремни-штрабаты, концы их у всадника в руках. В короткое мгновение, когда передние копыта отрываются от земли, нужно дёрнуть за ремни: конь и всадник летят через голову.

Каждый раз, когда всадник делает подсечку, у Панамы обрывается сердце, и в то же время ему хочется попробовать самому.

- Что, Игорь, - кричит Борис Степанович, - похоже?

- Здорово! Очень здорово! - откликается Панама. - А вы не устали?

- Нельзя уставать! Во вторник съёмка. А конь ещё надает плохо, если упадёт на жёсткий грунт, может пораниться. Нужно научить его на бок падать. Я ещё плохо ему голову поводом направляю… Так что никак нельзя уставать.

Глава шестнадцатая

ОПЕРАЦИЯ “ПОДКОВА”

И название придумал и сам себя руководителем назначил Столбов. Он раздобыл тёмные очки, которые закрывали пол-лица, берет, а подбородок прятал в поднятый воротник пальто. И вообще напустил на себя такой таинственный вид, что прохожие останавливались и ошарашенно смотрели ему вслед.

- Так! - сказал он через два дня на совете звена. - Всё узнал. Объект расположен во дворе дома в двух автобусных остановках отсюда. Охрана: две собаки-дворняги на цепи и старуха. Старуха иногда уходит пить чай, тогда её сменяет старик. Вот план местности.

Четыре головы склонились над листом кальки.

- Ясно? - шёпотом спросил Столбов.

- Не-а! - так же шёпотом ответили заговорщики.

- Забор. Две доски. Я их уже выломал - висят на одном гвозде. Проходим во двор. Я нейтрализую собак. Девочки: одна следит за проходной, вторая у забора. Ты, Панама, и Бычун, твой партнёр, проходите на объект. По окончании работ операция свёртывается в обратном порядке. Время операции: двадцать ноль ноль - сейчас уже рано темнеет. Сбор в сквере у автобусной остановки завтра. Пароль: “Панама”, отзыв: “Подкова”!

Вечер следующего дня был на редкость гадким. Мелкий дождь вперемешку с какой-то мглой висел в воздухе. Тускло светили фонари. Панама и Бычун спрыгнули с автобуса и, озираясь, вошли в сквер.

- Пароль! - Из темноты выступил Столбов.

- “Подкова”! - сказал Панама.

- Сам ты подкова! То есть ты Панама, а это пароль. Тьфу, напутал… Специалист - он?

- Да. Знакомьтесь.

- Не нужно, - остановил Столбов. - Лучший способ не проболтаться - ничего не знать. Ну что ж, пошли. Наши люди уже на местах.

Прижимаясь к стенам домов, они дошли до ворот.

У проходной стояла Юля.

- Бабка ушла. Дед сидит, - сказала она.

- Тихо, - зашипел Столбов, - ты что, всю операцию провалить хочешь?

Маша заботливо придерживала доски, когда во двор.

- Так! Где же тут собаки?

- А их дед в проходную забрал.

- Тем лучше. Путь свободен. Вперёд!

- Слушай, спросил Панама Бычуна, - а ты ковал когда-нибудь?

- Вообще-то нет, - ответил Бычун. - Но ты не волнуйся, всё будет нормально. Я вчера специально главу в учебнике коневодства чуть не наизусть выучил. Подкуём!

В бараке было темно, маленькая лампочка, желтевшая в коридоре, казалось, только подчёркивала эту темноту.